Бесконечный вечный Август (Август Иоанна)

Мастеру нужно всего два слова для создания не только особого мира, но и мировоззрения. Все, что томилось до этого в робких переживаниях и проблесках чего-то неясного и смутного вдруг обрело смысл и засверкало разноцветьем смыслов. Да каких только смыслов!

Неожиданно мы поняли, что давно уже живем в пространстве Иерусалим-Рим-Византия-Киев-Черноземье, что все это рядом, практически в одной точке, что разница между гностицизмом и черноземной «федоровщиной» не такая уж скажем и большая, приблизительно как пешком дойти от Северного микрорайона до дома преподобного Алана Кулия — на Солнечной. Если еще и попутчик выдастся удачный, то и вовсе недалеко.

Нас всегда тревожил август. Нет, с сентябрем все понятно — там тревога достигает высшего градуса, в сентябре уже не отвертеться — и дождь, и дача, и отец Павел шуршит по осенней листве, но август — для тонких душ. Первое число только, а не всякий сможет расслышать в пока еще теплом ветре — осенние нотки, в солнечном свете — тот свет, который уже отказывается греть. И влагу — боже мой! — пахнущую, кажется, всей прошедшей жизнью. В сентябре ты уже пошел в школу, а в августе знаешь, что вот-вот и будут тебе и парты накрашенные и до дурноты пахнущие краской стены класса, и повзрослевшие одноклассницы, и новенькая тетрадь. И твои первые строчки на чистой странице…

В сентябре уже подсчитывают урожай и скошенные головы давно уже лежат в амбарах, а в августе жнец только выбирает серп, только проводит пальцем — остро ли?!

В августе особенно пахнет трава, особенно остро — перед своей смертью — дышит хлебный колос. Еще не знает об том небесный птах, не ведает зверь в поле, что ВРЕМЯ ПРИШЛО.

Весенняя тоска новорождения — это архетипичная тоска по прежнему умиранию. Так тоскует младенец первые дни своего появления на свет, и если его не отвлекать погремушками, то морщины останутся на всю его оставшуюся жизнь, чтоб распрямиться только с приходом августа жизни.

По-настоящему тосковать можно и нужно только в августе. Это полезно и благоприятно сказывается не только на человеческом организме, но и на государственном. От нежнейшей в мире августовской тоски можно затеять, например, путч или устроить дефолт, практически любой заговор, если его задумать на восьмой месяц — осуществляется. Если бы Ленин писал свои тезисы в августе, а не в апреле, то и революция, глядишь бы по-другому свершилась. В апреле, как известно, выползает все самое тупое, а к октябрю оно звереет и стервенеет, а люди августа (Львы — по гороскопу) — тишайшие романтики, с банкой кислоты в кармане и с планом по преобразованию мира в голове. Яркий пример — отец Павликий, родившийся в августе. Август — восьмой месяц, а восьмерка, заваленная, как подвыпивший Павликий на бок — превращается в знак бесконечности. Завалится на бок августовский отец Павел и прислушивается к бесконечному космосу.

В восьмой квартире на улице Солнечная жил Алан Кулий, и жил он счастливо, а как переехал в сатанинскую многоэтажку, так одна только скучнота и ремонт, а в квартире номер Бесконечность ремонт не требовался. Никогда. Зачем?