Продолжаем знакомить читателя со святыми земли русской. О жизни и путях угодников расскажет наш брат Георгий Прошин — знаток черного воинства.
Свято-Духов монастырь в Боровичах был мало кому известен даже в ближайшей округе. Он более походил на приходскую церковь, около которой несытно кормилось несколько иноков. Может быть, остатки братии разбежались бы от бедности, а монастырь вовсе заглох, если бы не бурное половодье на реке Мете весной 1545 года. Вода где-то подмыла берег с кладбищем, и ломающиеся льдины несли неведомый гроб-колоду. Гроб этот с покойником приткнулся к берегу близ церкви.
Обнищавшие монахи, видно, давно молили бога о ниспослании какого-нибудь чуда для прославления святой обители. Поскольку все в мире может быть совершено только божьим промыслом, то и гробы с размытого кладбища годились для этого. Гроб, рассудили монахи, появился здесь не случайно… Стоит только начать с мысли о чуде, а дальше религиозная логика идет по накатанной дороге: последовал вывод, что в гробу останки праведника (не станет бог присылать монахам грешника), а если уж быть совсем точным — святого. Ведь повсюду в монастырях лежат святые. Но раз святой, то, несомненно, чудотворец. Так Свято-Духов монастырь чудесно обрел чудотворные мощи. Не хватало имени нового святого, но и здесь для религиозного сознания препятствий не существует. Монахи с полной уверенностью признали в покойнике по способу его появления Иакова (с еврейского — „претыкающийся», „запинающийся»). Чудеса от гроба начались незамедлительно, иначе было нельзя, иначе возник бы „соблазн» — сомнение в святости останков. Трудно сказать, чего здесь было больше — прямого обмана, фальсификации мощей и чудес или же благочестивого самообмана. Самообман тоже част в религиозном миропонимании.
Монастырь начинает расцветать. Вскоре Иван IV жертвует ему земли. Грозный был суеверен, но вовсе не был ни легковерен, ни легкомыслен. Наоборот. Он не стремился увеличивать монастырские владения, но в эти годы приходится усиленно укреплять западные границы государства: идет длительная война с Ливонским орденом. Орден этот — католический, против него нужны были не только крепости, но и сильный монастырь — оплот православного влияния.
Мощи Иакова спустя столетие после их обретения приглянулись новгородскому владыке Никону, и, став патриархом, он перенес их в свой Иверский на Валдае монастырь. Там культ не столько самих мощей, сколько колоды, в которой они лежали, расцвел в полную силу. Паломникам давали грызть колоду для исцеления от разных хворей. Особенно же от зубной боли. Поскольку поток паломников был велик, а колода конечна, то монахи время от времени заменяли ее. Со временем стали торговать щепочками „от гроба», на которые шли деревья из монастырского леса. Разумеется, те, что упали и достаточно подгнили для того, чтобы смогли сойти за древнюю колоду. Торг шел с размахом.
Г.Прошин «Черное воинство»