Я зашел домой и посмотрел на часы. Было ровно 00:00 часов по московскому времени, наступило тринадцатое число. То есть всё происходящее было сделано за вечер двенадцатого. И у меня не укладывалось в голове, как можно было за столько короткий промежуток успеть столь многое. Впрочем, у меня есть пример минимум одной похожей операции. Когда мы успели дойти от Вокзала до Замка, провести там ритуал принятия в Орден Башен Хранителей Королевского Молчания и прийти обратно всего за сорок минут! Время не властно над такими процессами.

Выхожу из дома, на почтовых ящиках странная реклама – надгробные памятники. Отрываю ту часть где изображен крест и кладу в карман.

Я позвонил Меа (not Melone) и его жена сказала, что он уже спит.

Алхимическая расшифровка этих слов была в том, что сверх-современный «ватный» дискурс не готов меня принять. И в этом нет моей вины, так как он ещё не пробудился. Однако мне удалось взять трофеем рентгеновскую плёнку с его жилища. Достал из рюкзака отходы своей трапезы, картофельные шкурки и вываренный чай и бросил в обгоревшую мусорку.

Причудливый узор оставленный пожаром на ней, напоминал красно-коричневые картины Беляева-Гинтовта. И казалось из покорёженных цинковых стен проступали лучи пятиконечной звезды… Гаркавенко говорит, что пентаграмма это запечатлённый взрыв. Узкими тропинками я двинулся за домами. Кирпичные стены непонятной постройки, больше похожей на забор, хранили старые надписи «Skinhead», «Black Metal». За забором была дорога для машин, необычайно узкая, и тут же начинался ещё один забор. Не взирая на ночь, все калитки были открыты, а то и отсутствовали вовсе. Я двинулся в сторону Колеса Чернобога. На скамье возле него сидел уставший страж. Спросил у него, насколько он хорошо знает эти места и как найти буддистскую Ступу похожую на обелиск. Страж сказал, что впервые слышит об этом. И я начал искать дорогу сам. Невольно мне пришлось вспомнить прошлогоднее путешествие на Елустоун и нашу попытку разбудить спящий вулкан. Однако буддистский эгрегор отверг нас и долго плутал через частые овраги, изматывая безсмысленными препятствиями. Я думал, что это же повториться и в этот раз.

Однако нет, вот она Ступа, на лужайке из трав, недалеко от кафе, над которым возвышается башня с бойницей. Вокруг довольно мелким шрифтом инструкция с разъяснением. Ступу рекомендуется обходить по часовой стрелке, повторяя при этом мантру. Из прочтённого стало ясно, что «визионерша» отвергает как Руну так и Кхору, самим своим именем. Я перекрестился и пошел осматривать её ПРОТИВ часовой стрелки, решив при этом не завершать круг вообще. За стеклом с довольно широкими проёмами я увидел идол Будды. И у нас состоялся короткий «диалог». Не столь дерзкий как у Широпаева в туалете… Главный вопрос был – возможна ли для него Скверна? И будет ли выплеснутый Жир принят как вызов или как Дар? Из кафе вышла девушка, посмотрела на меня, понимая, что я пришел сюда не просто так, и с мечтательным видом села на лавочку.

Я отошел всего несколько шагов и тут моему зрению предстал, куда более интересный объект. Вот это настоящая Антиступа! Обнесённое цинковым забором здание советской эпохи, с бездарным кафелем песочного цвета. Граффити, похожие на розбрызги экспрессионистов. На крыше растёт дерево, а самая крыша рассыпается, обнажая железную решетку. Не хватает всего нескольких деталей для полноценного Капища Тьмы. Добавь Жир на Антиступу и она затмит энергию всех ритуальных побрякушек, которыми набит предмет напротив. Впереди светится стадион. Я равнодушен к футболу, но спорить с тем, что это место впитало энергию сотен и тысяч фанатских криков, а возможно и драк, я бы не стал. Не желая подходить к нему, я свернул по тёмной дорожке направо. И тут я вспомнил, что лет десять назад я бродил по этим местам. Тогда они были ещё более заброшены, и кажется я даже рисовал на сухих деревьях солярные символы… Однако дорога вела к обрыву и там кончался асфальт.

Сначала я увидел пустырь с бетонными блоками. Идеальное место для гностических ритуалов. А потом, за низкими кустами акации, вызывающими ассоциации с могилой Адонирама – свет в сторожке, лодки и несколько трейлеров. Прям как фильмах про американскую Белую бедноту. Ниже было море. Странная скульптура, имитирующая чайку с пещерами и дольменами, через которые можно проползти или застрять. Внизу на набережной шумела возле машин мусульманская молодёжь. Пройдя мимо них, я спустился к воде. Перекрестился, почти не прекращая молитву в течении всего пути и совершил «ритуальное» омовение. После чего начал подыматься вверх.

Встретил странный выступ, выложенный широким кафелем. Его ограждал забор, который можно при желании легко преодолеть. Казалось там не было ничего интересного. Однако в полу был люк, напоминающий Чёрное Солнце, возможно ведущий под землю. На столбе рядом была распечатанная фотография молодой пары, с датой их гибели. Вверх, через заросли лебеды шли узкие-узкие тропки. Справа пустырь, засыпанный большим количеством сгоревшего древесного угля. Ещё выше машины и ограждение из металлических листов.Через дорогу памятник всаднику с обнаженной саблей. На пьедестале дубовые литья. Дальше Православный храм и начинается Город. Следующий к кому я наведывался в гости был С.Н.А. Алхимическая расшифровка отсылала к символу Вечного Возвращения, к истокам НРСЕНР. Всё та же робость и страх, что и в 13-14 лет перед листами со «зловещими» символами. Пытаюсь снять рентген с его жилища. Не получается. Однако рядом никого нет. Самое время изобразить три заветные буквы и сучковатый символ рядом. Охватывает небывалый азарт, граничащий с возбуждением и даже страхом.

Жир Земли и Белый spirit. Едва я отошел от дома, вижу двух парней, рядом с ними девушка с короткими светлыми волосами. Она рассказывает что-то про работу. Очень приятный голос. Похожа одновременно на Чеширскую, ОМ и Маяк-Сон. Эти люди – точно для меня не опасны. Прохожу через двор, где когда-то спешно пролистывал купленного в подземном перехожее б/ушного лимоновского «Эдичку». Поправляю рюкзак, мимо проезжает машина полиции. Я заворачиваю налево и сажусь на лавочку. Прохожу за домами, довольно темно… тоннель, вижу двух бродяг. Выше дома с японскими иероглифами на вывеске. Однако я не узнаю двор, огибаю дом, вокруг незнакомый забор… Ошибся, что-то пошло не так.

Свернул не туда. Вижу девятиэтажку с гигантским деревянным панно, напоминающим кельтский крест. Между бетонных плит, едва заметный в темноте проход. Эта улица напоминает про чувака, который провозгласил себя смотрящим в хате на пересылке в Саратове. Он кричал обращаясь к каторжанам: «АУЕ, бандерлоги!…» На заборе безсвязный поток слов про Грецию и смысл жизни. Жир течёт. Алхимическая расшифровка – тюрьма. За ней период после освобождения, связанный с людьми из ЕНР. Опять сучковатый символ на месте где были последние бумаги легитимных участников Общества. На балконе третьего или второго этажа горит свет, какие-то тётки стоят разговаривают. Сбоку дома течёт жир 7+4=11, 1+1=2. Вынужденные меры, плохие числа. Два к покойнику, 11 – две единицы, люцифер противопоставляющий себя Творцу. Вдоль труб отопления, небольшая кирпичная каморка. Славлю Отечество которое есть и трижды, которое будет! Но пока, только которое есть… Свет по-прежнему горит, но тётки зашли в квартиру.

Разворачивается Война Смыслов, битва за Идентичность. Для Жира это финальные аккорды. Хочу зайти ещё к Masha MarshRoot, совсем позабыв про её тёзку из того самого дома, где горел свет… Этическая история, про коварство и пять рублей, две жвачки, скинхедов и армян. (Не переживайте, всё в рамках политкорректности! Вспоминаю, как телевизор показывал только помехи и ловил радиоволну вместо каналов…) Но лабиринты отводят совсем в другую сторону, к магазину. Скотч без виски, пачка сахара, белый хлеб (штрих-код оканчивается на 33), арбуз. Остатки Жира втираю в стену.

Teague from ZOGue… Вспоминаю то, что привело к Свадьбе, правда не к Химической… Последние на сегодня алхимические расшифровки. Может ли венчанная блудница спастись в монастыре? Не знаю, но на всякий случай молюсь за неё. Впереди лестница, руны рыцарей Башен Хранителей Королевского Молчания сбиты строителями. Сидят двое парней. Не заметно для них крещусь на купол. У них очень душевный разговор. Про то как не успели многое рассказать человеку, которого уже нет… «Дядя Саша… Мой батя был, такой человек…» Хочется даже присоединиться к ним, но это неуместно. Дома достал клочок объявления из кармана. Адрес сайта напомнил об умершем недавно брате…