Известно, что формы музЫк — вещь чисто внешняя. Время, становящееся пространством… Именно: оно — вещь.
Потолочность шумов панка, кайфЫ скрытой угрозы дворово-подзаборных песен, звон определения в минимализме, радикальный индивидуализм импровизационной музыки, бесстыжая совестливость попсы и так далее. Всё это зубья велосипедной звёздочки, могущие впустить в себя любой дух. Фон останется одним и тем же (ты сам — у руля) — чёрно-белым, так как ты впускаешь своё умирание в жизнь на фоне духов. Чтение перфоленты шарманкой телесности. Её механизм — чарующая праздничность инфлексии, исключающая вакуум, задающая глубину физиологии. Пока не случается то, что случается, — память о звуке, внутренний интервал. Вместо перечисления — картинка (квадратик), основанная на шести степенях свободы, из которых выбираешь, например, две, чтобы вкручиваться или рассеиваться по полю. Однако это не более, чем возвращение. Пресловутый клад — скипетр после державы. Пусть: палка нужна лишь для создания пустот (дверей, окон, дымоходов). Предметно. …Таким образом я бы разграничил внутреннее и внешнее.
Тимофей Усиков