О самом Иване (Яне-Вацлаве) Константиновиче Махаевском (Махаеве, А. Вольском) нам известно не так уж много. Родился он в 1867 году, юношей участвовал в польском национальном движении, при перевозке нелегальной литературы был арестован, пять лет провел в тюрьме, затем был выслан в Вилюйск. В ссылке им написан ряд трактатов, составивших затем его основной труд — книгу «Умственный рабочий». В 1900 году, отбыв ссылку, поселился в Иркутске, пропагандировал свои взгляды среди железнодорожных рабочих. К 1 мая 1901 года его кружок выпустил листовку, призывающую рабочих бороться не против капитала, а против «всего образованного общества». В 1903 году снова арестован, но при помощи своих сторонников бежал из Александровского централа. Через год выпустил в Женеве третью часть своего «Умственного рабочего». В 1906-м — вернулся в Россию, затем снова эмигрировал. Окончательно вернулся в Россию в 1917 году, отрекся от своего учения и скромно жил в Москве, работая техредом журнала «Народное хозяйство». Умер в 1926 году.
Но интересен не сам Махаевский, а критика махаевцами Маркса, у которого, считали они, «за всю долгую жизнь не нашлось ни одной минуты свободного времени, чтобы подумать об установлении прочной основы Для классового разделения общества». Махаевцы же выявили таких основ целых три: 1) общность одного из коренных принадлежащих данному обществу источников дохода; 2) вытекающая отсюда общность основных экономических интересов и 3) общность большей или меньшей противоположности ко всем остальным основным экономически-антагонистическим группам… «Центр тяжести этой формулы лежит в словах „коренные источники дохода»».
Поставив во главу угла не производство, а распределение, не отношения собственности, а соотношение Доходов, махаевцы с ученым видом заявили, что только «наглые софисты марксизма» могут утверждать, что «между жалованьем интеллигента и заработной платой рабочего нет принципиальной экономической разницы».
На самом же деле «рабочий класс эксплуатируется для праздной жизни одного лишь класса капиталистов, и для господства паразитарного существования особого класса производителей «нематериальных благ», т. е. интеллигенции». Стало быть, и враги пролетариата («ручных рабочих») не только капиталисты, даже не столько капиталисты, сколько «все образованное общество», интеллигенция, захватившая «львиную часть общественного дохода» и, к тому же, «скрывающая это деликатное обстоятельство за ширмами высоконаучной теории Маркса».
Классовый идеал пролетариата, считали махаевцы, «не социализм, а эгалитаризм — уравнение доходов, имущественное равенство, экспроприация всего привилегированного общества, не исключая и интеллигенции с ее знаниями».
Правда, надежного, практичного способа «отбирать и делить» таланты и знания махаевцы так и не изобрели. Но это их не смущало. В конце концов они соглашались делить и одни только деньги, так как «в современном капиталистическом строе свободен лишь тот, кто богат, и в той мере, в какой он богат»… А стать богатым для пролетария — пара пустых. Все зависит «только от одной его «наглой» требовательности, от одной его «хамской» ненасытности».
К чести теоретиков махаевщины надо признать, что они были людьми откровенными. Объявив врагом рабочих интеллигенцию, они сделали и следующий шаг: «Квалифицированный рабочий является уже переходной ступенью к умственному труду». Отсюда для них естественно следовала проблема «оздоровления, рабочего движения», и оздоровителем его, по убеждению махаевцев, мог стать только… хулиган, босяк, люмпен. Ибо только воинствующий «хулиган» способен внести и во всю остальную рабочую среду живую, отрезвляющую струю здравого пролетарского смысла, разглядев наконец, где раки зимуют и что надо делать в интересах пролетарского освобождения.
Семен Яловик
по материалам Вл. Канторина «Первый шаг к катастрофе«