Небольшого роста, с редкой седенькой бородкой, в серой свитке, пожилых лет, от природы не имевший рассудка, простой мужик одной из близлежащих к Задонску деревень — Антонушка имел постоянное пребывание в этом городе и славился там как юродивый, прорицатель и чудотворец.
Многие приходили и приезжали к Антонушке в Задонск из других уездов с больными детьми просить исцеления. Так, Успенского уезда, села Чамлыка мещанка, Елена Васильевна Солодовникова, у малолетнего сына которой поражены были неизлечимым недугом ноги, ходила с ним в Задонск к Антонушке. Пришедши к нему в комнату, мать больного поднесла ребенка и просила совета, чем лечить его. Антонушка поплевал на ноги больного, потер их своими слюнями и сказал: «Теперь будет здоров». Разумеется, предсказание не исполнилось.
Из всех городов Воронежской губернии ни один не находится в таком близко» общении с губернским, как Задонск. Жители Воронежа всех сословий, полов и возрастов, часто посещая Задонский монастырь, сведали и об Антонушке. По свойству человеческой натуры, жаждущей узнать о своей будущей судьбе, или просто вследствие особенного сочувствия в некоторых личностях к пустосвятству,— бессвязным и бессмысленным лаконическим фразам Антонушки общество, преимущественно женщин, придало таинственный, духовный смысл пророчества. Антонушка до того пошел в ход, что в Воронеже ощущалась потребность его на продолжительное время. Одна сметливая ханжа взялась доставлять по временам обществу это духовное наслаждение: она дала у себя в доме постоянный приют приезжавшему из Задонска Антонушке, развозила его повсюду, принимала посетителей и, собирая обильную дань во имя Антонушки, поделялась кое-чем с приезжавшими в Воронеж его родными.
Худощавый и слабосильный от природы, Антонушка был совершенный ребенок; при полном отсутствии рассудка, он редко говорил; если же проговаривал иногда два- три слова, то уж твердил их несколько раз безостановочно. Вот образчик пророчеств Антонушки, сообщенный одним из членов семейства, в котором совершались следующие факты. В 183… году семейство богатого и уважаемого в городе купца Н. И. С-ва пожелало благодатного присутствия Антонушки, за которым послали экипаж. Молодые члены семейства и особенно сыновья г. С-ва, учившиеся в то время в гимназии, желали видеть Антонушку просто из любопытства; но старички и старушки ждали его с полным убеждением в его святости; и потому некоторые их них во все время ожидания, затворившись, усердно клали земные поклоны, прося господа о том, чтобы он сподобил достойно встретить пророка. После этого, когда раздался крик: «Едет, едет!», все вышли на крыльцо, ссадили желанного гостя с пролеток, как дитя, и с благоговением ввели его под руки в комнату. Антонушка был в старом армяке, в шапке и рукавицах. Посредине комнаты встретила его почтенная старушка, глава семейства; она с подобающею честью протянула к нему сложенные одна на другую руки, приклонила голову и сказала: «Благословите, Антонушка!» Между тем Антонушка, едва переступив порог, начал повторять: «Чи собаки брешуть? Чи собаки брешуть?» Просившую благословения старушку, не снимая рукавиц, он слегка ударил по щеке; сконфуженная неожиданной выходкой дурачка, она отвернулась в сторону, потерла щеку и в утешение себе сказала: «Хорошо, что еще не дерется».
Затем посадили Антонушку на переднее место под образа. Члены семейства, желая каждый услышать предсказание о будущем, выходили поодиночке из другой комнаты и показывались Антонушке. При входе одного из сыновей г. С-ва он начал повторять: «Паромы плывуть… Паромы плывуть…» Вышла девушка, Антон заговорил: «Чи дивка без котов пришла? Чи дивка без котов пришла?» При появлении другой он сказал: «Вари кулешу, вари кулешу». Купцу Ш-ну, родственнику А-ва, Антон прорек: «Чи мене на поселенье сошлютъ? Чи мене на поселенье сошлють?» Антонушку почествовали, чем бог послал, и отвезли восвояси. Вот полный акт его предсказания, приезда и отъезда, сопровождавшихся толпою народа, собравшегося у ворот С-ва.
В другой раз, едва привезли Антонушку на двор, он расплакался как дитя и не хотел сойти с пролеток; его насильно втащили в комнату, но он вырвался и побежал к воротам, которые оказались затворенными; он бросился в подворотню, но один из сыновей г. С-ва схватил его за ноги и втащил обратно на двор. Начали ублажать Антонушку как ребенка: уговаривали, катали по двору на пролетке, но ничто не помогало: он рвался и плакал. Послали наконец за его опекуншей, которая, покатавшись с ним по двору, взошла в комнату и с таинственным благоговением объявила, что Антонушка не расположен сегодня говорить; с тем и увезли его домой.
Мы сами, в ранние годы нашей юности, видали его в Задонском монастыре. Как теперь, представляется нам фигура этого старичка с всклоченными волосами, в сером, низко подпоясанном кафтанишке, с каменьями и всякой дрянью за пазухой. Вот он сходит с церковной паперти, его окружает толпа женщин и детей всех сословий и с благоговением целует его грязные руки. Антонушка умер в Задонске и погребен в тамошнем монастыре.
Рассказывают, что в день погребения в руках его — неизвестно откуда — явился запечатанный пакет с надписью: «на погребение Антонушки»; в пакете найдено триста рублей. Ловкие люди обратили и этот простой случай в чудо, вероятно для того, чтобы пробавляться кое-чем в память Антонушки.