Есть у нас дома звука для опытов со всевозможными звуками и получения их. Нам известны неведомые вам гармонии, создаваемые четвертями тонов и еще меньшими интервалами и различные музыкальные инструменты, также вам неизвестные и зачастую звучащие более приятно, чем любой из ваших; есть у нас колокола и колокольчики с самым приятным звуком. Слабый звук мы умеем делать сильным и густым, а густой — ослабленным или пронзительным; и можем заставить дрожать и тремолировать звук, который зарождается цельным. Мы воспроизводим все звуки речи и голоса всех птиц и зверей. Есть у нас приборы, которые, будучи приложены к уху, весьма улучшают слух. Есть также различные диковинные искусственные эхо, которые повторяют звук многократно и как бы отбрасывают его, или же повторяют его громче, чем он был издан, выше или ниже тоном; а то еще заменяющие один звук другим. Нам известны также способы передавать звуки по трубам различных форм и на разные расстояния.
«Новая Атлантида» Ф.Бэкон
Политика редакции относительно всего «музыкального»: в музыке нас интересует все, что угодно, только не музыка — люди, обстановка, то, что вокруг сцены, удивительные места, необычные обстоятельства. Мы не даем рецензий и глубоко убеждены, что сами музыканты люди тупые, но это не ставим им в вину, потому, чтоб стать хорошим музыкантом, нужно струны дергать по несколько часов в день, а не книжки читать и раздумывать. Если мы берем интервью у музыканта, наша цель — показать его тупость, если описываем какое-то мероприятие, то описываем его не с музыкальной точки зрения, а как гонзо-социологи. Нас интересует все «немузыкальное». А описывать стили и альбомы ВИА — для этого есть другие ресурсы.
В этот раз мы попробуем подвергнуть смысловой трепанации странный и удивительный РУСКОМПЛЕКТ.
Редакция
В 1967 Фуко прочел лекцию о специфических местах, которые вносят разрыв в видимую целостность города, в непрерывную повседневность. Суфий и анархист Хаким-Бей называл такие места «временными автономными зонами» (T.A.Z — Temporary Autonomous Zone) и предлагал использовать их подрывные функции в общем контексте городской герильи.
В начале века 21-го (2009-2013) в Санкт -Петербурге в городском ландшафте проявилось одно такое «белое пятно» — странное, как аттрактор, место, с кодовым названием РУСКОМПЛЕКТ.
Что такое по сути «мертвое место» для картографа, архитектора и разметчика улиц — это место, которое официально признанно несуществующим. Согласитесь что в несуществующем городе (Четвертый Рим — которому «не бывать») несуществующее место приобретает дополнительную нагрузку и ответственность, превращаясь в некое странное зеркало, отображающее парадоксы видимого (и невидимого).
Когда автор только приступил к написанию статьи, он столкнулся с такой проблемой — как определить статус РУСКОМПЛЕКТа; из предложенных вариантов были: «анти-клуб», «анти-кафе» и прочие «анти-», которые уже давно задействованы культурой потребления. Покопавшись в терминах психогеографии, ему удалось найти более подходящее название, которое определяло бы его местоположение относительно другой — официально признанной архитектуры, более емко описывало бы функции в общем культурном фоне — «анти-место».
«Анти-место» — это «не-место» или «дьвольское/райское место».
Традиционные места давно колонизированы рыночным капитализмом, потому каким бы субкультурным не был фасад, по сути, любой клуб или культурное пространство, арт-пространство — это товар на рынке или сам рынок с предоставляемым товаром.
Для прохожего, городового и почтальона Рускомплекта не существовало. Да, полиция приезжала по вызову соседей, но куда она приезжала? — что стражи порядка могли писать в рапортах?! Прохожий мог бы сказать, что это «шумный гараж», для жильцов это — «громкие соседи», в списках почтальона этот адрес отсутствовал…
Андеграунд Санкт-Петербурга… можно назвать и так. Кто-то добавил бы, что музыкальный(!) андеграунд, как бы, нейтрализуя undeground (подземелье, подполье) термином «музыкальный»…
На что следовало бы обратить внимание — на размытость границ. Открытая дверь и отсутствие охраны, кассира и всего персонала, присущего обычным клубам, указывает на размазывание «публичного — приватного». Отсутствие сцены устраняет привычную бинарную пару «музыкант — зритель». И если предположить, что между классами существ — как живых, так и мертвых — в этом месте тоже не было особых отличий, то мы мгновенно оказываемся вброшены в пространство игры, маскарада.
Кто эти, якобы, музыканты? Перечислять названия всех коллективов, которые здесь зародились, вылупились и выступили — дело серьезного музыковедческого исследования, и в наши планы это не входит. И кто эти, якобы, зрители/слушатели, которые варились в этом первичном бульоне, создавая проекты художественные, музыкальные, поэтические?
Жестокие, «невыносимые», «инородные»… Это место было слишком сюрреалистично для сюрреалистов, в высшей степени «по-панковски», где punk на каком-то невозможно-ином уровне касался metaphisicus и, конечно же, «богемно». И, видимо, по этим причинам, для «современных художников» панков и гламура этого места не было и быть не могло. Есть же арт-пространства и безопасные клубы, где все понятно: деньги-товар-деньги.
Есть то, что называется «шум», у них, Там — «noise», явление сугубо коммерческое, со своими канонами, давно уже купленное и перепроданное. Русское «шум» — это Здесь, -нечто прерывистое, более похожее на помехи, мерцающее, неуловимое, имеющее свойство пребывать в любой точке пространства, выходящее за рамки музыкальной субкультуры, и существуют места, которые «фонят». В пространстве квартиры — это приписывают полтергейсту, в городском пространстве — «заколдованному месту». РУСКОМПЛЕКТ именно, что «фонил», «фонил» русским «шумом», продолжая традиции «сибирских экспериментов» 80-90-х, опираясь на опыт питерских «кухонь и котельных».
Один завсегдатай РУСКОМПЛЕКТА предложил мне издать книгу воспоминаний тех, кто бывал в этом месте. Воспоминания должны были начинаться обязательно со слов: проснулся я как -то в Рускомплекте… За все то время существования РУСКОМПЛЕКТА здесь проснулось достаточно человек, чтоб написать об этом книгу.
Авангардная котрэстетика РУСКОМПЛЕКТа породила особую ауру места, места, где ни одно возможное существо не остается нереализованным. Евгений Позняков — один из виновников зарождения РУСКОМПЛЕКТа:
— В РК никогда не планировалось зарабатывать на чем-либо деньги. Вход с самого начала был бесплатный, и только потом, когда мы все резко обеднели, и не хватало на аренду и на новую аппаратуру, мы стали собирать добровольное пожертвование, кто сколько может, в «жестяную коробку». Все напитки и еда приносились посетителями с собой. Отлично выглядел Гриша Ющенко, который раскладывался всегда очень основательно, как на пикнике: бутылочка беленькой, закусочка чуть ли не на газетке, все по классике. Мне много раз предлагали сделать нелегальный бар, но это было соверешенно неприемлемо для нас, поскольку вообще наше существование в этом домике зижделось только на стопроцентном доверии, сложившемся у нас с арендодателем, с участковым. Чтобы выжить с таким трэшем, мы взяли взяли на вооружение стратегию Остапа Бендера, который свято чтил уголовный кодекс, и это сработало. Когда к нам приходили милицанеры, у нас все было чисто — ни барыг, ни незаконной торговли, ни политики. А на вопрос о том, что у нас тут вообще происходит, я отвечал, что это частная вечеринка, квартирник. По сути ведь так оно и было все четыре года). Вот и футболки черные, где мы с Перельманом и Андреем Иванычем в профиль изображены, это Леша Ставицкий сделал для веселья, и у нас с ним никогда это не обсуждалось, кому за это деньги или там какие-то проценты. Аппаратуру вскладчину покупали всегда. Потом сами же разъебали их во время афтапати. Новехонькие. И четырех концертов не продержались. Но ведь это все делалось для нашего удовольствия, и если кому-то нравилось что-то крушить, ему никто особо не препятствовал. Главное условие было в таких случаях – это чтобы все за собой убиралось. Так и было. Как в фильме про человека с бульвара капуцинов, когда ковбои после драки все чинили, рамы обратно вставляли…
Звезда РУСКОПЛЕКТ, мелькнув, исчезла. Возрождения не произойдет, но будет нечто иное. Временная автономная зона (T.A.Z.) всегда находится в кочевом состоянии, изменяясь и меняя, подрывая существующее и выстраивая новые горизонты. Это -ртуть. Неуловимая и опасная. Лед, на котором упадет очередной майор. Это — событие, к которому мы никогда не уеи готовы, но без которого мы уже не можем жить.
Hail, T.A.Z.! Hail Chaos!
