Зарыли свои плоти в кости из букв – так можно охарактеризовать отказ КХъ от публичных перформансов, выставок и всего того, чем мы дорожили в “нулевые”. Агрегатор/генератор “Партизанского Радио” оказался более актуальным, в информационной матрице глупо трещать сухожилиями, играть с телами. Практика перформансов – в этом есть нечто подвижническое, христианское и – глубже – иудейское.
“повелел Исаии ходить нагим и разутым; Иеремии – препоясать чресла свои и в таком виде явиться с пророчествами к неверующим, а в другое время – наложить на шею ярмо, сначала из дерева, а потом из железа; Осии – взять в жёны блудницу и питать любовь к жене злой и прелюбодейной; Иезекиилю – спать на правом боку сорок дней и на левом – сто пятьдесят, а потом прокопать стену и выйти сквозь неё, чтоб изобразить таким образом плен…” И от Симеона Столпника до Марины Абрамович – всё это есть насилие над взглядом обывателя, молитвенное “реалити-шоу”. Казалось бы, довольно поста и молитвы для достижения божественного Откровения, но именно изобретательность, новизна всех подвижнических процедур тела уравнивает Столпника с Павленским, а сирийских блаженных с «пусси риотами».
Публика, привлечённая перформансом, готова платить вниманием, но не готова меняться. Убедителен ли для неё голос плоти и язык тела? Мы обнаруживаем готовность говорить с нашей стороны и молчаливое не/одобрение толпы. Впрочем, диалога мы и не ждали, мы ждали доносов. Любым демаршем и всяким актом мы угадывали желание зрителя и вместо того, чтоб нанести ему травму, мы отправляли его с доносом в полицейский околоток, с тем, чтоб уже на наших телах власть исполнила тарантеллу Закона, ибо “разрушение тела и формы вызывает к жизни призрак” (Лакан). Майоры поскользнулись.
Деятельность “Партизанского Радио” — диверсии, распространение ложной информации, подрыв доверия к СМИ и размывание границ Реального, оказалась более продуктивной. И вот мы можем смело заявлять, что цель достигнута, хотя полностью и не выполнена. Мы не станем мешать тем, кто готов, согласно завету Хаким-Бея, “танцевать в приёмных банков”, но мы потеряли плоть, чтоб наши танцы были увидены. Недавно отряд Полиции Особого Назначения ворвался в нашу Штаб-Квартиру: красная земля на подоконнике, муравьи в мусорном ведре и лужи хлористого раствора предстали пред стражами Бес-Порядка. Ни одного злоебучего тела-революционера! А отчёты не могут рассказывать о фантомах и призраках.
Фантомы в виде subnews и fake news, невидимое издательство, дутые фонды и политические оффшоры, мерцающие и битые файлы, беглый Граф, метафизика пыли и шифр плесени. Здесь не хватит двух образованных участковых и грамотного и трезвого надзирателя, здесь нужен дешифратор, — слишком сложно для аппаратуры, работающей на мясе. Надеемся, теперь понятно почему мы отказались от двух видов христианского искусства: от перформанса и от изображения.
