Унижение – это искусство. По-настоящему унизить надо уметь, для этого необходим определенный навык, священный дар; и унизиться – уметь нужно тем более. Собственное достоинство – пристанище гордости и честолюбивых надежд. Титан растопчет их, смешает с грязью. Для него все мы – ничто, опавшие листья, гниющие среди сухой травы.
Твоя генетическая память – череда унижений, въевшаяся в мозг, ставшая образом мыслей, поведенческим определителем. Твои предки были унижены множество раз; ты наблюдал за их падением, поглощением нелепостью бытия, ты стал униженным и сам.
Ты проклинал себя в детстве за то, что тебя угораздило появиться на свет именно здесь и именно сейчас; ты укорял свою судьбу в юности за то, что она не уготовала тебе лучшего; ты потратил свою молодость на глупую ерунду и мимолетную тщету; ты стал стариком (и не важно, сколько тебе сейчас лет) – у тебя не осталось ничего, кроме усердно взращиваемых и лелеемых тобой заблуждений и уже привычной озлобленности; кроме твоего унижения, преследовавшего тебя повсюду, всю твою жизнь.
Жизнь унизительна сама по себе, потому что наполнена страхом. Страхом перед ее закономерным концом, исходом всея – Смертью. Жизнь раба унизительна вдвойне. Свобода предполагает отречение от страха, отречение от Смерти, избавление от пут раба. Но свободным надо родиться либо же заслужить свободу. Обрести через гибельный подвиг. Избавиться от своей генетической памяти. Ты к такому не готов.
Ликование по поводу унижения соседа – ликование униженного. Возвращение утраченного, проданного, заложенного – тобой, твоими родителями, родителями родителей – радость победы, секундное счастье отмщения, колкого выпада в ответ на унижение. Единственное чувство знакомо тебе – это ненависть. Ненависть к миру и самому себе.
Опьяненный своими возможностями, вдруг обрушившимися на тебя, ты начинаешь мстить миру. За все унижения прошлого, за грязь и тлен настоящего, за предсказуемость и отвратительность будущего. Твоя война – не против «них», абстрактных врагов, живущих в твоей голове, навязанных тебе агрессивной телевизионной пропагандой, придуманных хитрыми дельцами теневого правительства, нет – твоя война против самого себя, против живущего в тебе духа унижения. Этот дух – ты впитывал его в себя вместе с водой и пищей, ты выпускал его из себя мочой и вонючими фекалиями. Он жив в тебе с того памятного дня, когда отцовская рука впервые занесла тугой солдатский ремень с золоченой пентаграммой на бляхе над твоими розово-невинными ягодицами; с того дня, когда дегенеративный старшеклассник с покрытым прыщами лицом отнял у тебя велосипед, купленный родителями на мятые деньги прежней страны, тщательно откладываемые ими на протяжении целого года.
Этот дух – ты высвобождаешь его азартным криком, возбужденной речью, сжатыми яростно кулаками – ты ошибочно именуешь его гордостью, самосознанием. Нет, друг мой, это унижение, пылающее в тебе холодным, злым и расчетливым огнем.
Ты ликуешь в толпе таких же униженных, растоптанных и опущенных. Повинуясь обостренным инстинктам толпы, ты наполняешься ложным ощущением единения, общего триумфа, взрывающегося над вашими головами искрами праздничного салюта. На короткое время вы все забываете о собственном унижении, об уготованной вам участи рабов. Вы забываете о Смерти, стерегущей всех вас в темном сыром тупике, к которому ведут все улицы и переулки этого холодного города. Вы забываете о трещинах собственного бытия, из которых сочится густая кровь вперемешку с желтым гноем.
Титан наблюдает за нами и усмехается. Для него все мы – ничто, опавшие листья, гниющие среди сухой травы. Наши жизни – горсти земли в его серых ладонях. Да, друг мой, нам – мне и тебе – в очередной раз уготовано унижение.
Унижение – это искусство, творимое природой, освобожденной от гнета Смерти. Подобное тому искусству, которым являются горы и моря, например. Унижение – это универсальный регулятор, право Бога в отношении чад своих; его уникальное свойство-идентификатор, позволяющее ему отличать себя от собственных творений в неисчислимом множестве им же порожденных миров.
Верх унижения – смерть раба. Констатация непреложной истины, торжество необратимости. И противоположность ее – Смерть как акт освобождения. Мифологическая Смерть Героя – отчаянный полет в Вальхаллу на крыльях Валькирий, воздаяние тому, кто рискнул и отринул страх.
Нет, вряд ли последнее ждет тебя. Ведь твои сражения – это крики в толпе, это брызганье слюной перед наэлектризованным экраном; твои сражения – заблуждения твои. Ты хорошо помнишь обиды и мстишь при первой же возможности; ты полон унижения и оно пустило в тебе корни, оно заместило собой тебя, если ты вообще когда-либо был. В тебе говорит твоя Боль. Твой Страх. И невозможность что-либо изменить.
Но без тебя не было бы искусства. И без меня – тоже. Потому необходимо признать, что череда унижений для всех нас – закономерна. Мы – соль мира; тени, пляшущие по стенам театра. Титан сомнет нас, непременно сомнет. Но перед этим даст нам несколько мгновений самолюбования, насыщенных секунд гордости и радости, несколько хрупких осколков торжества. Ведь в этом и заключается суть его главного фокуса.