С каждым поколением качество жизни ниже, мотивация жизни слабее, самоощущение людей дискомфортнее. Все выше горы трупов, все провокационнее и подлее предлоги для расправы. И тем не менее, мы продолжаем изыскивать радости и забавы. Разукрасим труп искусства и мощи политики, да будем с окоченевшими кукляшами танцевать.
Где сейчас великие ниспровергатели? — Оглянулись кругом — нет, не видать… Позвали в голос — ответом пустота… Но строятся новые остроги, разъезжают по городам карательные составы… А живой человек ныне сгинул — ушел под гору, под горой мракует бедная твоя душа, человек. И Солнце закатилось за гору, обезлюдела родная сторона, только мечется еще в агонии непокорный 8-й избирательный округ Platonov-City, крутится пока еще памятник Кулию, вещает Партизанское радио на потаенных волнах. А всяк живой — под землею.
Прискачет змий — а жечь и некого, протарабанят по городу каратели-кикиморы, а будто вымер город. Податей никто не платит, а казна уже пуста — бояре промотали казну, как быть? Не находит плеть спины мужика, не найдет и подпольных собраний бдительный городовой, — с чем к царю идти? С петициями уже давно не ходят — кровью та дороженька умылась, с наветами тоже бросили ходить, с прошениями и бесполезно.
Были в городе солдаты неведомой армии на постое. Пели на центральной площади песни, — никто не вышел слушать их. Так они и уехали. Подожгли хаты с краю города — в шутку или со зла — неведомо…
А революционное подполье слушает песни Иных. Под горой есть яма, а в яме лифт.
Лифт — наш! Алан Кулий — Бог!
Кого это может касаться, тот — все понял…