В стане корпоративных СМИ трудятся сотни пропагандистов из ЦРУ и холуйствующих лоялистов, которым любые откровения по части политических убийств, совершённых внутри страны, кажутся неудобными и они их стараются не замечать.
Главным откровением настоящей книги является тот факт, что Управление в связке с Организованной Преступностью на протяжении более тридцати лет реализовывало программу, целью которой было заставить замолчать популярных музыкантов, влияние которых шло в разрез с циничной тактикой установления контроля над умами, принятой на вооружение американскими властями и прессой. Внутри обоих этих миров выстроена жёсткая «консервативная» инфраструктура, которую едва ли волнуют такие мелочи, как соблюдение прав человека. Эта инфраструктура приложила руку к установлению каждого из фашистских режимов Третьего мира. Она стоит за свержением множества демократически избранных лидеров, а её власть опирается на политику прямого террора. Её излюбленными методами являются война, пропаганда и социальный контроль. Для понимания её природы необходимо обратиться к мнению критиков музыкальной индустрии (в особенности тех юных «коммунаров», что выступают за демилитаризацию), музыкантов, чьи волосы заплетены в дредлоки и которые подняли голову, чтобы защитить свои права, или к уличным Бандитам, которые осуждают полицейский беспредел и призывают к ответной борьбе.
Столь несвоевременная гибель Джона Леннона, Боба Марли, Тупака Шакура и других рок-музыкантов, выступавших против сложившегося порядка вещей, дала повод для подозрений в грязной игре. После убийства Джона Леннона, Фентон Бреслер, английский юрист, с неохотой окунулся в закулисный лабиринт операций ЦРУ по промывке мозгов, и по итогам своего расследования опубликовал книгу «Who Killed John Lennon?» (1989), в которой поднимаются провокационные вопросы касательно неизвестных страниц биографии Марка Дэвида Чепмена. Впрочем, Бреслер был исключением. Сложные вопросы, касающиеся гибели большинства музыкантов, чьи истории приводятся в этой книге, ранее никогда не поднимались. Напротив, многие репортёры и биографы склонны сходу отвергать – в более или менее снисходительном тоне – любые свидетельства, указывающие на предумышленное убийство, видя в них не более, чем питательную среду для экзотических теорий заговора (которые, надо сказать, и впрямь расцвели пышным цветом, что неудивительно, учитывая, как хорошо в разведсообществе прижился фашизм, заговорщический по самой своей сути). Нежелание систематически изучать тайные операции со стороны репортёров, обладающих целостным взглядом на вещи, лишает их способности непредвзято исследовать свидетельства и выносить объективные суждения. В настоящей работе предпринята попытка исправить данную диспропорцию и рассмотреть имеющиеся улики со всей серьёзностью.
Один отрезвляющий пример: десять лет тому назад заявление о том, что Брайан Джонс, основатель и участник группы Rolling Stones, стал жертвой убийства, могло бы вызвать лишь усмешку. Все были уверены, что Джонс утонул в 1969 году в результате несчастного случая. Согласно «рациональному» взгляду на вещи, Джонс был человеком невероятно талантливым, но не по годам развитым и обезумевшим от наркотиков психопатом, обуреваемым иррациональным влечением к смерти. Однако признание, оставленное впоследствии его убийцей, как и заявления некоторых свидетелей, прорвали завесу молчания и пошатнули сложившийся status quo (хотя пресса так и осталась к этой теме равнодушной). Брайана Джонса убили. И хотя по роду службы журналисты должны бы делать так, чтобы не позволить этому повториться, это не та профессия, где принято учиться на своих ошибках. Появись ещё один «невезучий утопленник», репортёры спешно процитируют официальный вердикт, упиваясь своей так называемой «объективностью» и отказываясь замечать любые тревожные детали, что противоречат официальной версии. Политически индифферентная публика проглотит любую утку, поддавшись лицемерным искажениям пропаганды.
Любому, кто отважится исследовать данный предмет, будет полезно напомнить о тех признаках, что позволяют отличить политическое убийство от не политического, вроде смерти по неосторожности или по естественным причинам. Практически каждой знаменитости из тех, что стали героями этой книги, незадолго до своей гибели довелось испытать крайнюю степень «паранойи». Непрекращающийся террор со стороны ФБР довёл Джона Леннона и Джима Моррисона до отчаяния. Из-за полицейских обысков и постоянных угроз со стороны убийц, обосновавшихся в его доме, Джонс превратился в безвольного невротика. Джими Хендрикс по-настоящему опасался Майкла Джеффри, своего менеджера, который по своему же собственному признанию был агентом разведки и имел связи в Мафии, обкрадывал его, а затем пытался организовать его похищение и, возможно, убийство. Бобу Марли приходили угрозы из ЦРУ, и он пел о «Войне», которую вёл с Управлением. Тупак Шакур старался не обращать внимания на направленную против него операцию в духе COINTELPRO, целью которой, как ему позднее довелось узнать не понаслышке, было разрушить его карьеру и заставить его замолчать.
Ещё одним раз за разом повторяющимся феноменом является посмертная публикация книг, обличающих фигуру усопшего и создающих у читателя искажённое представление об обстоятельствах его гибели. Боб Вудворд, Дэнни Шугерман и поздний Альберт Голдман являются одними из корифеев этого жанра, эксплуатируя который они смогли неплохо заработать. Тактика очернения широко применяется и «магистральными» СМИ, которые почти всегда возлагают вину за собственную гибель на саму жертву. Причиной смерти Касс Эллиотт, со слов некоего шарлатана, назвавшегося медицинским экспертом, и на основании горстки недостоверных репортажей, было названо «обжорство». Джонс стал жертвой «несчастного случая», в котором особая роль отводилась злоупотреблению наркотиками – несмотря на тот факт, что на протяжении последнего месяца своей жизни он их вообще не употреблял. Ложное заявление о том, что Джими Хендрикс умер от передозировки, получило широкую огласку, и уже мало кто сомневается, что он «захлебнулся собственной рвотой», тогда как в действительности те события разворачивались куда более неоднозначно, что побудило многих из его друзей требовать проведения более тщательного расследования. Как сообщалось, Майкл Хатченс погиб в результате несчастного случая, пытаясь получить сексуальное удовлетворение экстремальным способом, однако при этом никак не объяснялось, почему у него была сломана рука и разбита губа, а на теле обнаружились следы побоев. В каждом из этих случаев мы имеем дело с циничным раздуванием сенсации и кричащим искажением фактов, подаваемых публике как непреложная истина.
Практически всегда находились свидетели, показания которых могли значительно отклоняться от официальной версии. Порой, когда дело касалось принципиальных моментов, они противоречили даже сами себе. Столкнувшись с подобными обстоятельствами, нередко возникает желание махнуть на всё рукой и выкинуть новые факты из головы – пока не задумаешься о том ледяном ужасе, который приходилось испытать свидетелям, получавшим в свой адрес угрозы физической расправы. Запуганный свидетель делает ложные заявления для прессы и полиции. Трое из четырёх свидетелей, стоит им убедиться, что угрозы в их адрес вполне реальны, заполнят пробелы в своём повествовании выдуманными деталями, чтобы не обратить на себя мстительный гнев шантажистов. Приняв это как данность, мы сможем интерпретировать кричащие противоречия в свидетельских показаниях как указание на возможную угрозу физического насилия.
И здесь мы находим ещё один лейтмотив: факт заметания следов однозначно указывает на то, что мы имеем дело с убийством. И в каждом из рассмотренных случаев, виновные лица и их сообщники были повинны в искажении истории и сокрытии ключевых улик. В настоящей книге предпринята попытка восстановить действительный ход событий, дабы все эти улики смогли, наконец, обрести своё подлинное место в истории.
Алекс Константайн