ГЛАВНАЯ




АНДРЕА ЧАСОВСКИ



ИЗВИЛИСТЫМИ ПУТЯМИ К БОГУ


Где двое или трое собраны во имя Мое... Мф. 18, 20

...русские почти никогда не пьют в одиночку. В народе это считается “последней степенью падения”. Знаменитое на троих. "Алкоголь и душа". А.Г.Дугин

Белюстин, Иоанн Стефанович - священник, писатель по церковно-общественным вопросам, живший в веке 19-м, находил причины пьянства русского священника «в горе». Однако, у нас есть основания полагать, что алкоголь в церковно-приходской жизни занимал более важное значение, чем утоление тоски и драпировка «непреодолимых житейских забот и неуверенности в завтрашнем дне», как писал Леонтьев Т.Г.

Несмотря на то, что в Устав духовных консисторий гласил, что «священнослужитель, обнаруженный в нетрезвости, наказывается в первый раз епитимьею в монастыре от двух до трех месяцев без запрещения или с запрещением священнослужения, смотря по обстоятельствам дела; а во второй раз отрешением от места с определением в причетническую должность, до раскаяния и исправления», нам известны лишь единичные случаи применения этого пункта, в то время, как пьянство среди духовенства приобретало местами катастрофические масштабы. Можно предположить, что данный пункт Устава использовался как орудие шантажа по отношению к неугодным представителям духовенства, а алкогольная практика являлась особым способом растворения материального, помогающая воспарить над бренным.

Интересно, что о важном значении алкогольной практики для русского духовенства миряне как-то догадывались; известны случаи когда крестьяне становились на сторону своих пьянствующих священников в редких случаях судебных разбирательств. Несогласные с решением суда крестьяне подавали прошение, в котором они писали, что не имеют повода быть недовольными и просили вернуть священника в приход.

Интересным представляется также и то, что крестьяне, принимая у себя в доме священника, просили того «выпить и закусить», а если «Божий гость» отказывался, то падали ему в ноги всем семейством и слезно умоляли. Разделить разматериализацию мира со священником считалось хорошим знаком. Те священники, которые отказывались от угощения, рисковали остаться без помощи мира, а это значит — без дров на зиму и без помощи в летних работах. Крестьяне кормили духовенство, но взамен ждали угощений и вовсе не из-за дармовой выпивки, - только у самых бедных не было вина или водки. Дело здесь, как оказывается, в получении опытного проводника, обладающего помазанием самого Бога, в путешествии к себе, которым и являлся ритуал принятия алкоголя.

Исследователи пьянства среди духовенства отказываются замечать ритуальный, если не магический, характер этого явления. Это и не удивительно — исследователи 18-19-вв. считали недопустимым такую огласку, а советские исследователи дальше мира материального не пытались проникнуть в силу инструкций партии и правительства. Говорить о пост-советских исследователях не имеет смысла в силу их сомнительной учености и академической близорукости.

Устоявшаяся точка зрения на практику пьянства среди духовенства говорит, что спаивание батюшки крестьянами есть способ «смирить» священника и «привить» уважение к миру, это своеобразная форма обучения правилам поведения и принципам сожительства. Приглашение священника за стол некоторые исследователи рассматривают как способ преодоления его «чужести» - подтверждение «человечности» духовного лица.

Бытует еще одна точка зрения, дополняющая предыдущую и основанная на работах Мосса, что совместные трапезы мирян и духовенства представляли собой форму дарообмена.

Однако, ни дарообмену ни преодолению «чужести» не было места во время совершения таинств крещения, венчания, исповеди, причастия. В это время священник должен был быть трезв. Пьяный священник служит не Богу, а бесам, потому и ребенок, которого крестит подвыпивший батюшка непременно «станет полонянником чернородных демонов».

И духовенство и прихожане отлично понимали смысл алкогольных практик, которые недоступны высокоумным исследователям крестьянской жизни. А то, что нам с Вами Дух открыл, то сбережем, не возгордившись нисколько. Аминь.