КРАДЕНОХЛЕБСКИЕ ПРОПОВЕДИ
О ВЛАСТИ, О ЗЕМЛЕ, ОБ ОТЕЧЕСТВЕ И ТЮРЬМАХ
— Что старшина, что президент, для нас одно и то же, и можем одинаково обойтись и без того и без другого... Слышно, что в России появился президент, а как его зовут не знаем, да и мало интересуемся, об этом мы не заботимся.
— Во Франции, говорят, сын сапожника управитель; кого народ избрал, тот и должен править страной.
— Белый царь — Иисус Назарянин.
— Кто хотел убить Христа: не Ирод ли? Не царский ли правитель, Пилат, распял спасителя? Вот так и правду, и истину, и нас распинают.
— Военные ли, чиновные ли, мужики ли работяги — все братья, равны должны быть; пусть берутся все за плуги.
— Начальства не признаем, ибо начальник один. Тот, кто всему миру начало.
— Начальство возвысилось чрез насилие народа. Никакой земной власти не признаем. Один бог имеет власть, а начальство — силу.
— Начальство и разбой все равно одинаковое «рукомесло». — Спаситель сказал людям: вы искуплены дорогою ценою, не делайтесь рабами человеков.
— Никакой «корпорации» государственной не признаем, она для нас бесполезна.
— Всякую организацию, установленную насилием, почитаем незаконною; такова власть земная и человеческие установления, законы; повиноваться им не желаем, они учат людей убийству.
Закон существует только один — божий, а государственные законы — человеческие установления; они нам без пользы. Мы решили служить одному господу.
О земле. Земля — божия; она создана для всех равно. Владение — грабеж. Олигархи ограбили народ, завладев столько земли . . . Дележа земли не должно быть: каждый пусть владеет столько землей, сколько ему необходимо.
— Неужели президент сотворил землю, что называет ее своей?
— Правительство разоряет народ податями: землю дадут, а потом подати берут.
— У христиан все должно быть общее, ни у кого своего ничего нет. Господь создал все равно, как для правительства, так и для меня одинаково.
Об отечестве. Отечества на земле не знаем, соотечественники наши — все люди. Мы «члены христианской общины всемирного братства».
— Мы, странники, стремимся к отечеству небесному, а земным не дорожим и охранять его не хотим. Воинскую повинность решительно отрицаем, как и ранее ее не признавали все духоборцы, по заповеди «не убий».
— Господь сотворил человека в образ свой и избрал его в жилище себе, а потому мы не можем разорять жилище господне. Если мы убьем человека, то все равно, что убиваем бога самого.
— Суд признаем только господень: человеческий суд не признаем, и сами судьями быть не можем, по заповеди: «не судите, да не судимы будите». Не можем быть мы и начальниками, ибо никому не дано начальствовать» над созданием бога.
— Преступников и разбойников пусть судит сам господь, а не люди — такие же грешные. Тюрьмы не должны быть. Мы радуемся за тех, кто сидит в тюрьмах, и скорбим о тех, кто садит туда людей.
На сем и будем стоять, а вы нам не указ, лисьи морда, порожденья ехиднины.
Аминь.