О СКАЗОЧКАХ, КЛЕБОКРАДСТВЕ И СКИТАХ ВНУТРЕННИХ
(Инок Подслеповатый снова отвечает на вопросы)
можно вести того,
кто стоит на звёздном пороге,
чуя бездны ночной торжество?
Готфрид БЕНН
– Иное вторгается в нашу реальность?
– Очевидно, ему не надо вторгаться. Иное и так проступает повсюду.
из интервью Алины ВИТУХНОВСКОЙ
- Любезный брат Инок, что-то очень уж давно Вы не радовали нас своими текстами — аж с конца уже прошедшего, 2008-го, года. А потому первый вопрос, конечно же, вполне предсказуемый — что новенького поведаете? Чем сейчас «дышат» преподаватели и слушатели «Школы Социологии» и, конечно же, неугомонные археоанархи-хлебокрады — клирики, иноки и прочая взбалмошная паства Свято-Чевенгурской Церкви «Краденый ХлебЪ»?
- Воздух всё тот же — ядрёный, хмельной, будоражащий, духмяный, беспокойный, хлебный... платоновско-чевенгурский, пламенно-карповский, шатуновско-мамлеевский, кулиански-умудрённый, павликиански-разнузданный, часовско-скитский. Дышим им, живём им и, конечно же, с другими делимся (ибо не можем не поделиться) — дышите, братики, дышите сестрички, дышите вольнее! А что же касается новостей, то «новости» в хлебокрадском понимании не имеют ничего общего с тем, что под этим, как правило, подразумевается. Везде и во всём любознательный хлебокрад — будь-то хлебокрад-скитник, хлебокрад-краевед или хлебокрад-пастырь — стремится видеть Сказку. А Сказка это, по сути, ведь и есть Начало всего. Альфа и Омега. Из Сказки всё произрастает и туда же, что вполне закономерно, возвращается. Христианский мистик-анарх и поэт-мудрец Фридрих фон Харденберг, более известный как Новалис, в своих глубокомысленных «Фрагментах» связал Сказку, если не ошибаюсь, с «гармоническим хаосом». То есть Хаосом, из которого неожиданно, по воле всеблагого Создателя, возникает нечто поистине Прекрасное — скажем, восхитительный новорождённый мир, чьи неописуемо странные обитатели не без удивления смотрят на пришельца (скорее всего, на нас с Вами), столь непохожего на них. Только вот кем мы предстанем пред ними — богами ли, чудовищами ли, с чем войдём в пределы пока ещё хрупкого, незагаженного «цивилизационным» присутствием, мира, что так манит, не даёт покоя, своими сокровенными тайнами?
А если уж говорить о «конкретике», то вот совсем недавно отцы-хлебокрады отметили годовщину грандиозной пасхальной акции «Крась яйца!». Так уж получилось, что она (годовщина то есть) совпала с не менее метафизической акцией «Спи спокойно. Бог умер». На самом деле, за столь, казалось бы, внешне «безбожной агитацией», продемонстрированной на видео и на фото, сокрыт очень уж нелицеприятный, а ещё точнее — СТРАШНЫЙ смысл...
Магистраль с несущимися на бешеной скорости машинами как олицетворение механического, губительного, проклятого «антибытия», где Человек обречён едва ли не с самого рождения на муки и лишения. Невнятные, кажущиеся размытыми, фигурки людей на мосту, вывешивающие транспарант чёрного цвета с начертанными на нём четырьмя словами. Словами - реквиемом по всем нам, кто привычно продолжает «спать спокойно» и, видимо, не собирается просыпаться. Заметьте, что ничего нового не было сказано. Просто лишний раз был подтверждён давно известный диагноз. Просто все, как всегда, были заняты своими личными делами и делишками... Как, впрочем, и в начале новой, Человеческой, эры, также в пятницу, в Иудее, в городе Иерусалиме, на холме Голгофском... Кто-то делил одежду распятых «преступников», хлестал вино и азартно играл в кости, а кто-то, напротив, томился на солнцепёке и ворчал: «Ну когда же всё закончится и все пойдут по домам?». Но потом «что-то» произошло... Небо, бывшее до того ясным, затянулось тучами, земля затряслась и в иерусалимском Храме разорвалась завеса...
Показательно, что на следующий, субботний день, а именно 18 апреля 2009-го года, в мире сём неистовствовали ледяные, перемешанные с едкой пылью, ветра, ломавшие деревца и срывавшие рекламные вывески и щиты. А мир сей, как всегда, продолжал равнодушно суетиться.
Невольно вспоминается гениальный, подлинно христианский, шедевр Андрея Тарковского «Солярис». Там есть эпизод, когда один из героев куда-то мчится по магистрали — едет бесконечно долго, минуя дорожные развилки и тоннели. Наконец, наступает вечер и гигантский мегаполис заливают мириады огней... А где-то вдали от суматохи земной, в глубинах Космоса, дремлет титан-Океан, чьи фантасмагорические сны пытаются разгадать пришельцы-люди, явно мнящие себя повелителями времени и пространства. И именно поиск Ответа, возможно самого Главного в истории человечества, делает их Людьми и, таки, направляет Домой. Вспомните потрясающий финал фильма, когда главный герой Крис Кельвин, учёный-солярист, возвращается в родительский дом и становится на колени перед отцом. После чего камера, поднимаясь всё выше и выше, показывает, что это всего лишь крохотный островок, затерянный в бескрайнем Океане Соляриса...
Фёдор ТЮТЧЕВ
стих голос, кончился куплет -
кто ты, ты - механизм из плоти,
что совершил ты на земле?
Готфрид БЕНН
- То, что Вы «сказочники» - это факт общенародного значения. А как тогда с Вашей «сказочностью» связана серьёзная «социология»? Нет, какая-то связь конечно же есть, но что лично ты, Инок разлюбезный, думаешь по сему поводу?
- Гейдар Джемаль, помнится, в каком-то из своих концептуальных текстов очень точно изложил сущность т.н. «новой социологии», которая занимается исследованием «предэсхатологического» социума накануне Второго Пришествия. «Новый социолог» внимательно изучает мифы «последнего человека» и затем самым тщательным образом препарирует их. Правда, частенько ему приходится выступать в очень уж непривлекательной роли злодея-прозектора и немилосердно резать «по-живому», чтобы пробиться к чему-то подлинному, изначальному, что некогда было преднамеренно «кем-то» скрыто. Причём скрыто непонятно зачем — то ли из благих побуждений, то ли для того, чтобы таким вот образом продемонстрировать свою непоколебимую власть над талантливо одураченными и одурманенными двуногими. «Новый социолог» смело, с открытым забралом, бросает вызов этому неведомому «кому-то». Он разрабатывает изощрённо-хитроумные тактики, просчитывает векторы предстоящих атак и предполагаемых обходных манёвров. Он, конечно, может греметь шутовскими бубенцами, корчить рожи и даже пускать мыльные пузыри, но при этом оставаться максимально серьёзным. В чём-то его можно сравнить с героями выдающегося писателя-фантаста, кстати анархиста по взглядам, патриарха «новой волны» Sci-Fi Майкла Муркока - «танцорами на краю времён». Или «эмбиентными анархистами» (Ambient Anarchists) из экстремального спейс-психоделического эпоса авторства Hawkwind (подробнее смотри статью Михаила Вербитского «Hawkwind: Звуковая атака городских партизан, или воины конца времён в поисках головы Юрия Гагарина»). А потому нет ничего удивительного в том, что «новый социолог» подчас затрудняется ответить на, вроде бы, банальный вопрос — что есть актуальная «реальность» и насколько она «реальна»?
Ещё небольшое отступление... На днях обнаружил на сайте газеты «Завтра» интервью с Михаилом Вербитским, чьё творчество особо почитается в скитах, монастырях и молельнях хлебокрадских, где, в частности, он великолепно описал суть пропагандируемого им Ур-Реализма. Прошу прощения за ниже приведённый фрагмент, выдернутый из основного текста, но он того стоит. К тому же в интервью уважаемого Михаила Сергеевича есть немало мировоззренчески близкого нашей «Школе Социологии». «Ур-реализм есть то, что противостоит всё нивелирующему постмодернизму, с его отвратительным подмигиванием, перемигиванием, вседозволенностью и постоянной фигой в кармане. Мир гибнет, и дурацкое подмигивание в этой ситуации преступно. Ур-реалист осознаёт чудовищную реальность происходящего и отображает её подобающими средствами — погружением в первобытную архаику, магическое мышление, фантазм. Постмодерн выхолостил означаемое, оставив нам ничего не означающий знак; ур-реализм есть обращение к абсолютному означающему — космическому ужасу и восторгу бытия. Реализм дискредитировал и исчерпал себя вместе с другими концепциями XIX века: монетаризмом, рациональностью, позитивизмом». И, далее, ещё короткий отрывок (уж больно он хорош!): «Ур-реализм — это эстетика, но это эстетика схватки. Каждая фраза есть граната, выпущенная по врагу; каждое слово — пуля. Поэтому ни одно слово не может быть произнесено зря — за всё, что нами говорится, мы отвечаем перед судом нашего сердца...» (Михаил Вербитский «Оживить Вселенную!»/«Завтра», №43 (623), 26 октября 2005 г.). «Школа Социологии» - это и есть «суд сердца», где нет специально распределённых ролей. Все мы судьи и подсудимые, обвинители и обвиняемые, те, кто приговор выносят и те, кому этот приговор адресован. Однако о самом главном забывать не стоит ни в коем случае — о Сердце. О хрупком, человеческом Сердце, к которому должно почаще прислушиваться.
Но разно у всех живёт.
Сердце, сердце, придётся
Вести тебе с небом счёт...
Михаил КУЗМИН
- Лично мне «Школа Социологии» особенно дорога тем, что это проект очень уж «домашний», «семейный», «душевный». Отважусь заметить, что в нём совсем нет того, чем изрядно грешат многие заумники-«интеллектуалы», а именно стремления фанатично навязывать свои правила и взгляды как единственно верные (к горчайшему сожалению есть и такие, кто воспринимает «Школу Социологии» как ересь, которую необходимо чуть ли не выжечь дотла, а на почтенных братьев и сестёр хлебокрадов наложить что-то вроде епитимьи, а то и на костёр отправить). Напротив, нам архиважно общаться со всеми, кому небезразлична наша деятельность — и делать это искренне, открыто, от всего сердца. Так что приветствуем всех «небезразличных»!
Ещё меня очень радует то, что в «Школе Социологии» в изобилии присутствует буйный дух «магических» проектов, некогда нашумевших в 1990-х — начале 2000-х годов. Это и сайт «Новое Сопротивление» (давно не существующий), что был тесно связан с ранней, тогда ещё во многом контркультурной, «Арктогеей», ранний период Gothic.Ru (именно своего рода «ностальгия» по интеллектуальной, а не «тряпочно-дискотечной», готике побудила нас создать небольшую «анархо-готическую» страничку «Ночная Фиалка», озаглавленную так по названию изумительной на красоте мистической поэмы Александра Блока), коллажно-психоделические авангардные проекты на портале Here.Ru (в первую очередь консервативно-авангардный журнал RWCDAX Дмитрия Толмацкого и центральный, психоделически-кислотно оформленный, сайт Here.Ru (давно уже не функционирующий), где свои «странные» тексты публиковали не менее «странные» авторы), вдумчивый, противоречивый и провокационный Anarh.Ru Алексея Цветкова и, несомненно, антикультурно-апокалиптический :LENIN: Михаила Сергеевича Вербитского. Впрочем, список того, что особенно близко «Школе Социологии» можно постоянно дополнять — Андрей Белый, Александр Блок, Михаил Кузмин, Андрей Платонов, Борис Пильняк, Алексей Ремизов, Михаил Пришвин, Александр Эткинд, Максим Калашников, Сергей Кара-Мурза, Вадим Штепа, Алина Витухновская, Гейдар Джемаль, Майкл Муркок, Густав Майринк, Кэти Акер, Хаким Бей, Боб Блэк, Трой Саутгейт... Каждый, кто так или иначе соприкасается с магикой (magick) хлебокрадства, привносит в соборное дело святохлебокрадское что-то своё, неповторимое, «кровное».
- Дошёл тут до нас слух, брат Инок, что многоуважаемый отец наш Часовский, как будто, пребывал какое-то время в «скитах внутренних» и лишь совсем недавно снова вернулся в мiр подсолнечный, к великой радости всей паствы хлебокрадской. Правда ли сие?
Правда то, что каждый из нас, так или иначе, нуждается во «внутреннем скиту», куда можно уйти и отрешиться на какой-то срок от суматохи и назойливой суеты мирской. Просто однажды наступает момент, когда вдруг начинаешь как-то осознавать, причём абсолютно серьёзно, не наигранно, буквально чувствовать всем своим измученным существом, как былые, казавшиеся такими прочными, такими долговременными, горделивые «зефирные замки» обращаются в груды бесформенных обгоревших развалин. И это сиротливое стояние среди руин навевает очень уж невесёлые мысли, когда не знаешь, что делать — то ли продолжать бесцельно бродить по пепелищу в надежде спасти хоть что-нибудь, или, не мешкая ни секунды, отправиться по тропам нехоженым в страны чужедальние, ещё никем не открытые. У каждого из нас есть свой «внутренний скит». Например, для меня таковым являются «майданы» в деревне, куда я ездил к покойной ныне бабушке (Царствие ей Небесное!) - маленькая, затерявшаяся где-то за обветренными буграми, ложбина, заросшая редкими, невысокими деревцами и кустарником: орешником, шиповником, тёрном и облепихой. Осенью в майданах особенно хорошо и покойно — терпкий, прозрачный воздух, великолепие янтарно-золотого и медно-красного цветов и, самое главное, какая-то особенная, таинственная, невозможная тишина. Уверен, что и «внутренний скит» отца Часовского — это некая удивительная страна (естественно, надёжно скрытая от чересчур любопытных глаз), где его душа и сердце находят настоящее успокоение... Кто знает, где она расположена? Быть может, это уютная, утопающая в снегу, Долина с маленьким домиком, где по вечерам так замечательно сидеть перед зажжённым камином, молча смотреть на смеющийся рыжий огонь, а потом, когда морозная зимняя долгая ночь окончательно вступит в свои законные права, выбираться на улицу и смотреть, как в угольно-чёрной вышине сияют звёзды. Или, что вполне вероятно, Neverland отца Часовского находится где-то на берегу тёплого моря, где ласковые изумрудные волны лениво наползают на гальку пляжа, а над головой светит нежаркое, уже клонящееся к осени, солнце последних дней августа... Как же прав был Новалис, сказавший когда-то: «Куда уходим мы? - Всегда домой».
- А теперь вопрос, очень уж мучающий нас... Так кто же такой Алан Кулий, годовщина открытия памятника которому будет отмечаться летом этого года? Ранее Вы, вроде бы, уже давали ответ на вопрос подобного рода, но очень уж хочется узнать что-нибудь ещё о «сущности кулианства».
- Сам часто удивляюсь тому, сколь безгранично и мудрёно кулианство. Его многомерность и многоликость потрясают воображение (в том числе и моё). Оно одновременно сводит с ума и дарует божественную мудрость. Кулианство — это будоражащий волшебный напиток, что сродни Соме или Амрите. Да вот только испить его отважится далеко не всякий — небезопасно, знаете ли, да и внутри радикально что-то меняется — причём навсегда, бесповоротно, без шанса на возвращение в исходное состояние (хотя, как это не грустно, есть и «возвращенцы»). Алан Кулий — это бурлящий весёлый Хаос, в котором бродят дрожжи неописуемых сверхновых Вселенных (причём их количество постоянно увеличивается). Кулианство — это восторг сумасбродного поэта-теурга, которому вдруг посчастливилось найти звонкую строчку, вмещающую в себя буквально ВСЁ. А ещё в Алане Кулии есть что-то от «сусекового существа - Колобка-Гностического Героя», воспетого прелестной Алиной Витухновской: «Колобок – Гностический Герой (Кол в Боге), идущий с колом, мечом, с деструктивной опасной основой своей, с некоей сакральной самостью. Колобок – символ Тотального Ухода, с изощренной ловкостью Дон Хуана и улыбочкой Иванушки-Дурачка обходящий ловушки злого русского леса. Он – бесчисленность внутренних кругов ада, бесконечное вращение-возвращение… Колобок – преодолевшее человека Нечто, данное в полной экзистенциальной концентрированности. Он – лишенное рефлексии и философского многословия магическое обращение в шар, еще не ушедший в сферы духа, еще плотский, но идеально-геометрический. Он же – абсолютная протестная субстанция, не подчиненная законам мира, нечто Чудесное – онтологический Танечкин мяч («не утонет в речке»). Облако плотского».
Подобно Колобку, Алан Кулий кругл, румян, весел и пребывает на грани небес и тверди. Он реален в своей нереальности. А потому Алан Кулий — это всерьёз и навсегда! Главное, рискнуть обнаружить в себе его частичку и, если поиски увенчаются успехом, принять.
P.S.:
— А кому нужен покой? — удивился Карлсон, вытирая свои испачканные в земле руки о пижаму Малыша. — Надо, чтобы было весело и забавно, а то я не играю.
Астрид ЛИНДГРЕН «Три повести о Малыше и Карлсоне»
И ещё оттуда же, наше, родное, «хлебокрадское»:
Горит огнем,
А мы с тобой споём:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнём.
Пусть тыщу булочек несут
На день рожденья к нам.
А мы с тобой устроим тут
Ути, боссе, буссе, капут,
Биссе и тарарам.
г. Чевенгур, Весна Павликианская (Апрель — Май 2009 года от Р.Х.)
