ГЛАВНАЯ




Андреас Часовски

О БЛИЗКОМ БЕЗ МЕСКАЛИНА



Я не пробовал мескалин. Я прочитал книгу Михаила Ямпольского ”О близком”. Выпущенная в 2001 году, издательством НЛО, тогда она прошла мимо меня, не коснувшись ни моих литературных вкусов ни каких- либо еще интересов. И лишь совсем недавно я стал замечать расщепление визуального пространства. Однажды мне, как и Гоголю посчастливилось увидеть свой собственный нос… Неожиданный опыт.

Мне с трудом удается навести правильный фокус на предметы и людей. Цветовые пятна отделяются от предметов, тем самым, затмевая эти предметы собой, акцентируя внимание на себе. Любая мелочь начинает резать взгляд. Каждая трещинка вдруг разверзается пропастью, складки юбки превращаются в гигантский лабиринт, а сплетение рук в пугающий своей влажностью и живучестью тропический узел лиан. Со зрением у меня все в порядке, - врачи довольны. Книгу Ямпольского я прочитал, не пользуясь очками.

Теперь об авторе и о книге.

Ямпольский исследует деформацию визуальности в культуре, ситуации, в которой изображение отслаивается от объекта и начинает налипать на сетчатку глаза. В качестве примеров он берет творчество Пруста, Набокова, Эдгара По, рисунки Эйзенштейна и фильмы Сокурова. Эксперименты с наркотиками, которые поводили Фрейд, Мишо, Хаксли, Эрнст Юнгер очень хорошо созвучны текстам, которые те создавали, - и здесь – на операционном столе Ямпольского тексты и авторы вдруг смущенно узнают друг друга в новом для обоих сторон ракурсе. В предисловии автор признался, что его давно интересовали отношения, в которых дистанция – одно из условий миметического отношения глаза к объекту – нарушена. Как известно, слишком близкое расстояние между мной и объектом нарушает мое восприятие этого объекта. Сознание выворачивается наизнанку или… глаз покидает тело. Близкое – это наиболее запретное для моего зрения. Доступ к близкому затруднен, и всякое проникновение туда не обходится без катастрофического изменения тела.

Может быть после прочтения ”О близком” нам станет более понятно современное состояние культуры, всеми проклинаемая раздробленность и фрагментарность, может быть мы даже кое- что полюбим из ”современного”, как любим (и давно уже) свои вывернутые глаза, пустоты черепной коробки, лабиринты нестройных внутренностей и собственный нос – самое близкое и самое безнадежно невидимое.

Ну и в заключении вот вам пример ”телесного письма”, отрицающее зрение и возникающее из контакта тел – стихотворение Драгомощенко, творчеству которого посвящена целая глава этого исследования:

...соседка-сверстница, раздвинув ноги,
кладет ладонь твою туда, где горячей всего,
и узнает рука все то, что видела всегда
сквозь школьные таблицы, логарифмы птиц,
сквозь звезды ее рта <...> —
и дело тут не в том, какого рода...
в другого рода лепке языком
слюны под лампой темной горла,
как будто вспять в намеренном незнаньи
случается, что выпадает срок
ничтожный даже для небытия.

p.s. Я не употреблял мескалин… Читайте и наслаждайтесь…



андреас часовски

Рейтинг@Mail.ru