АВГУСТ ИОАННА
(КОЛЫБЕЛЬНЫЕ НОВОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ)
Marienburg Jugend (I)
Храни детей своих, Архангел Михаиле!
И пали, пали вновь снега
На башни, на усопшие поля,
На душных улочек острожные канавы,
Где заблудиться можно...
Сегодня торжество!!!
Как свято и чисто
На небесах, на море, на земли -
В Мариенбург пришла Зима Владык...
Ах, если б в дюны убежать -
Туда, где только ветер и волна,
Где соль волны стегает по глазам.
Ты помнишь лето? Тишина, жара и лёгкий бриз
С серебряного, словно гривна, моря.
Тогда нашла ты бабочку в медовом янтаре -
В окаменевшей мути смоляной
Пылали хрупкие, прозрачные крыла -
Такие хрупкие, как дым, как сон, как смерть,
Как жизнь сама, как эта бабочка, уснувшая навеки
В том янтаре...
А после журавли прощались с нами. Волны бились в скалы.
Казалось мне, что рухнут бастионы
И потоп
Поглотит сызнова
Всю нашу суету.
На площадях захожий проповедник
Вопил: <<Пора, пора, пора! Господь зовёт
На солнце, на восток, за горизонт!
Я видел Рай! Я видел Крест Рассвета!
Грядёт, грядёт Зима Владык!
Седлать коней!
Трубить поход!
Трубить!
О, мечегромная, расколотая высь!
Ты - колокол последнего исхода!
О, Балтикум!
Я видел, видел Рай!
Я видел, видел Крест Рассвета!>>
В Мариенбург пришла Зима Владык.
Европа издыхала на закатах. Гнила свиньёй -
Великой, рыхлой тушей, зловонной формалиновым нектаром.
Европа издыхала и молилась.
И ангелы носились над собором,
Где пели <
Слезами, кровью, талою водою,
А после уплывали за пределы,
За край голодной, выжженной вселенной...
Тогда недоставало хлеба
И купола светились Преисподней.
А мы? Мы были дети, только дети,
Бегущие по травам, по холмам,
Смеющиеся радостно, хоть было
Нам жутко просыпаться в колыбелях,
Когда мертвели звезды смоляные
И Орион метал за жалом жало.
Нас матери баюкали: <<Усните.
Уймется Тьма, а после Воскресенье>>.
Но мы не верили, а всё мечи кропили
Слезами, кровью, талою водою.
Но мы не верили, вздымали паруса,
Взмывали ввысь и плыли, плыли, плыли...
Смерть Запада? Безделица, однако...
К чему мертвец спасён
Когда
В Мариенбург пришла Зима Владык?
В Мариенбург пришла Зима Владык...
Marienburg Jugend (II)
1.
Истлеть Европе в эту пору лета...
Истлеть, умолкнуть, гаснуть, не простить -
В зрачках твоих - лишь муть да тишина...
(Мертво, мертво сегодня, ангел мой!)
Нас пожалей, о, мартовская мгла!!!
Воздай за то, что не дожили мы,
Воздай за то, что крошится слюда
И вороны картавые хрипят...
Воздай за то, что куклою сырой
Я издыхал в окопной наготе...
(Я вспоминал ту бабочку в смоле,
что в дюнах мы нашли когда-то.
Тогда...
Мы были дети, только дети,
Бегущие по травам, по холмам,
Смеющиеся радостно, хоть было
Нам жутко просыпаться в колыбелях)
Мертво, мертво сегодня, ангел мой!
Нас кровь зари
Не воскресит, убьёт...
2.
Снеготика - чумные горизонты.
Кольчужны лики беженцев-богов.
И только: <<Кра!!!>> над нами
Только <<Кра!!!>>
Звериным рыком танковых небес...
(Так пала высота, но снизу всё бубнили
О том, что <<ничего>>, <<всё хорошо>>, <<пройдёт>>...
Зима трубит.
Омега.
Откровенье.
Так Юга началась,
Дохнув метелью, тальником и смертью
На дали, дымы, долы, косогоры,
Исторгнув гари, кровь и города...
Дай Веры, Господи!
Дай Слова нам и Жизни,
Пока не сгинули,
Пока зима трубит...)
Как много падали на тонущих судах,
Как много спама, подлости и смога
В мирах, где снятся Калки и погост...
Но...
Крест
Есть
Холод
Молот
Холод
Молот
Крест
Так Крест рождает Молот
Молот - Крест...
Молот
Крест
3.
Мертво, мертво сегодня, ангел мой!
Зима трубит, зима трубит...
<Зима 2005 г.>
РОГОЖНАЯ ПЕТЛЯ
(песенка для Тони Вейкфорда)*
И лист опавший оставляет след
разряженного воздуха и смерти...
Илья ПЛЕХАНОВ
Отгрохотать, сорваться и упасть...
Сколь много слов у мира окончанья!
Так тявкает в нас тля - рогожная петля
На вые тощей...
(Эй, не крестись! Не надо!
Не перекрестишь
Выжженный сосуд
Ноябрьской плоти...
О, нет! Прости...
Пасхальные дымы
Не воскресят отныне,
Отлетят, оставят
Когда крыла
- загнившее тряпье!
Иди, шагай, шагай
Сдыхай в суглинках,
Низвергайся,
Тони, тони!)
Хляби, грязи, поля, дожди, кафешки, городки,
Церквушки, дыры, сливы, автобаны, бургеркинги,
Людские морги, пыльные закаты
Над сальным горизонтом...
Да, снова тля -
Рогожная петля.
Зима трубит, зима трубит...
*Тони Вейкфорд (Tony Wakeford) - поэт, музыкант, лидер легендарного музыкального консервативно-революционного dark folk проекта SOL INVICTUS.
МОЗДОК (Мать Декабря)
Когда шинель сочилась из окопа
Мне стало страшно, тошно, шатко...
Земля набухла трупными снегами,
Стервятиной, бурьянными штыками...
О мать, о мать, родившая мечи!
Нора дышала крысами и калом,
Да нудно ныли ржавые ветра
Нас стружкой мёрзлой осыпая...
О мать, родившая мечи,
Ты сродни шлюхе, сучке рыжей
(Скажи, камрад, ведь ты о ней мечтал?
Не раз мечтал перед атакой,
Перед броском
На Север
На Восток
На Юг
На Запад -
Лишь бы не назад -
Ко вшам, консервам, тифу и борделям,
Махорке, поту, нарам и теплу?
Здесь, у Моздока, как-то <<по-другому>>
Встречаешь утро (сирое, слепое...)
Глоток тумана
Очередь в упор
Свинцовые цветы на камуфляже
Закат Империи)
О мать, о мать, нагая мать, родившая мечи!
И если крысам выть в блиндажных переходах
И ангелам бензиновым гореть
И <<градам>> рвать стреляющие дни -
Благослови нас, мать, родившая мечи.
О мать, о мать, родившая мечи!!!
ФОМАЛЬГАУТ. ХАЙНСКИЕ СТАТУИ
(Страсти по Роканнону)
(Вольный перевод с галапиджина)
Урсула Ле Гуин <<Хайнский Цикл>>
1.
Истаять мрамором под звёздным покрывалом
И пасть на землю - древнюю, чужую.
Здесь Ойкумена, свитая в спираль,
Зеленолико изрыгает пламя.
Аменти. Время. Завершение. Порог.
Скажи, о ангья, что мне делать,
Когда один, педан, Скиталец,
Беглец, в ненастье отошедший?
Но ты молчишь, мой друг,
И только
Хрипит луна
В дожде осеннем...
<<Отпей! Отпей! Да, будешь вечным...>>, -
Я чей-то голос слышу.
Зачем пришла ты, Семли (О, зачем?)?
Я
Стар,
Безумен,
Сед
И вечен, вечен, вечен...
О, чаша деревянная князей,
Испитая над пропастью однажды...
2.
(травяной гобелен в замке Владычицы Ганье)
...Крылатый пал. Но бронза пела в ножнах
и ночь качнулась, взмыла, поплыла,
Дохнула травами, богами и звездою.
Нам умирать. Нам видеть танец лун
В последний раз
В последний раз...
Нам мчаться по равнинам на восток,
Нахлестывая ветряных коней.
Нас не догнать! Мы - шёпот на краю
В последний раз
В последний раз...
Мы - шёпот
Шёпот на краю...
3.
Его ты ищешь?
Нет его...
О Хайне видеть сны,
Грустить над галькою
Нетленных городов,
Взрослеть, мужать,
Учиться расставаньям и
Потерям,
К руническим созвездьям
Уходя...
Стареем. Миги потеряли смысл.
Изорваны пустоты и стихии
Штыками световыми,
Но колокол ещё звонит
В открытых ранах грёз и расстояний...
ОРАНТА
(Распятье на Святки в России Последней)
Проходя сквозь фундамент морга Адам обратил внимание,
Что структура бетона разумна и находится в вечном движении
И бессмысленность существования точно так же терзает сознание
Жизнь проходит в тоске по Родине и в бессмысленном накоплении.
Кирилл РЫБЬЯКОВ <<Тоска по Родине>>
Вот так и издохнем
Под небом, под градом,
Во ржи раскалённой
России Последней...
Раскинуть бы руки
Да ангелом взвиться,
Но падаешь вечно -
Куда? Неизвестно...
К расстрелянным в полночь,
Распятым на Святки,
Тифозным баракам,
Да гильзам в ладони...
Дымятся винтовки,
Чернеют иконы,
Стучат пулемёты
В руинах, в руинах
(Там шалое небо
В огне сатанеет...
Но кто его видит,
Но кто его помнит
В Распятье на Святки?
Там шалое небо
Склонилось над хлевом,
Набухнув звездою...)
Да, так и издохнем,
Пока ещё <<живы>>,
Пока ещё <<святы>>,
Пока ещё <<верим>>.
В то медное лето
Лишь мама бродила
По дымным кострищам,
По гарям сыновним...
Вот так мы любили,
Когда на рассвете
Наш город бомбили
И рвали на части,
Как хлеба краюху.
Тогда было горько
и падали птицы
и реки горели
и травы горчили
и вскрылись закаты
и веры крошились
и мир истончился
до рвани, до нитки.
Ходила Оранта,
По углям бродила,
Всё Сына искала.
И плакал я: <<Мама!>>
Зима трубит, зима трубит...
Зима трубит, зима трубит...
Зима трубит, зима трубит...
МУНДИР ГОСПОДЕНЬ
(Il Trionfo Di Bacco E Arianna)
Мундир Господень - красное на чёрном,
Рябины горсть на скошенном лугу.
Я стал беззлобным и покорным
На радость кровному Врагу.
Я стал таким, как Вы учили -
Размяк, обрюзг и стал седым.
Я - кровь и кости на точиле -
Издробленный в труху и дым.
Я прах Господнего Мундира -
Мертвец в утробе мертвецов.
Господь, даруй мне командира
И штык живых кинжальных Слов.
Как встарь рванусь назад, на лето,
В снега хлебов, ветров и роз...
Так всё пройдет, истает где-то
Во ржи, где ищет нас Христос.
***
Так всё пройдет. Чадит лампада.
Истает воск над пеклом горним,
Где рдеет в космах снегопада
Мундир Господень -
красное на чёрном.
<Май 2005 г.>
MA FOI EST MON COMBAT
Посвящается Илье Плеханову
Да, Капитан! Пылают перелески,
Отходят дни, прощающие смерть.
Архангел пишет кровью фрески
И разбивает криком твердь.
То наши дни... Колючие, другие,
С терновым привкусом свинца.
Истлела плоть, и мы, нагие,
Сгоревший воск свечи Отца.
И снова, снова плачут звезды,
Но КТО утрёт ТВОЮ слезу?
Мы спим, и снятся нам погосты,
И колос, зреющий в грозу...
<Июнь 2005 г.>
ГЛОТОК ШТЫКОВОГО НЕБА
1.
Giuseppe Ungaretti
<
Un'intera nottata
buttato vicino
a un compagno
massacrato
con la sua bocca
digrignata
volta al plenilunio
con la congestione
delle sue mani
penetrata
nel mio silenzio
ho scritto
lettere piene d'amore
non sono mai stato
tanto
attaccato alla vita.
Джузеппе Унгаретти
<<БОДРСТВОВАНИЕ>>
Всю ночь
прижатый
к мертвому
товарищу
с оскаленным
ртом
обращенным к полной луне
с кровью
на руках
проникшей
в мою тишину
я писал
письма полные любви
никогда я не был
так
связан с жизнью.
2.
Когда уйдут на запад батальоны,
В дыму истают светы фронтовые...
Когда в окопах стихнут часовые,
Глотни, товарищ, неба штыкового...
Усни, трубач! Сегодня не до крика!
Вдовеет ночь, убившая младенца
В колючей мгле, крадущейся полями.
Но, чу! Над нами - небо штыковое.
<<И вот земля-старуха издыхала,
А в облаках орлы резвились...>>, -
Слова - труха. Мы - жажда. Знаю.
Молюсь о том под небом штыковым...
И если жажда станет хлебом,
Его ломтями - жадными, живыми -
Нарежь, раздай, не пожалей ни крошки,
И будешь свят под небом штыковым.
Усни, трубач! Над зяблыми лугами
Курлычут дни кудлатою ордою
И пропадают в омуте апрельском,
А после май - и всё опять по кругу.
Когда уйдут на запад батальоны,
Глотни, товарищ, неба штыкового...
Vagabondaggio - неприкаянность. Одна из ключевых тем в поэзии великолепного итальянского поэта XX века Джузеппе Унгаретти (Giuseppe Ungaretti).
<Апрель - Май 2005 г.>
АВГУСТ ИОАННА
Воистину, ты приговорен стать поэтом-крестителем...
Рассмейся же теперь, на августа краю...
О, рассмейся, рассмейся же в час заветный час священный, когда те, Другие, идут тебе навстречу...
И ты окрестишь их...
(Вот Иордань Грааль чаша купина твоя...)
И если ты стоишь здесь, на августа краю, что что ЧТО видишь ты? Осмелишься ли узреть то, что уничтожает, словно лепра чумная язва гниение гниение гниение нищее собачье смердящее, разъедающие молчащую плоть чернозёмную сучью сучью земли земли? Это я... Ныне я Я задаю тебе вопрос... Я пашня твоя, а Ты - зерно моё... Когда штыковая рожь складывается в кресты и начинает вращение кружение хлыстовское суфийское величаво медленно посолонь посолонь, пепельная вдовья, набухшая трупными жирными всходами колосьями, мать твоя мать-земля исторгает стон смертельного блаженства, ибо горячая, раскалённая от возбуждения сталь сталь вторгается в её теплую, влажную смертью смертью смертью вагину...
Я пашня твоя...
Ты - зерно.
День сегодняшний истаял, но Другие не пришли... задержались где-то далече далече... там, за синевою, где города горние отражаются в водах весенних...
О, где же, где же они? Когда придут жнецы и свалят рожь рожь и свяжут свяжут снопы... тугие снопы снопы снопы... похожие на скорбящих матерей, потерявших детей своих... схоронивших их в овраге весеннем... воды весенние омыли воды весенние прибрали и воды весенние унесли... кости кости кости...
Но кто утешит нас? Кто?
Где же они - те, Другие? Где?
Я пашня твоя
Ты - зерно...
И день сегодняшний истаял, всё плакал плакал рыдал свечкою церковною восковою...
Но...
Слышишь ли?
Кто
Там...
Там...
В небесах небеси... у Престола Господня? Трубит трубит и плачет плачет плачет...
Я пашня твоя
Ты - зерно...
Зерно...
Я Есмь Альфа и Омега...
<Март 2005 г.>
(В сумерках мышиного ноября...)
Тот, кто грядёт, могильней беспощадней немилосердней зимней Полуночи Полуночи Полуночи за окончанием Вечности Бессмертия!!!
Ныне кто-то тряс меня за плечо и всё спрашивал: <<Где серп твой? Готов ли ты или сон дрёма твоя бесконечна и скучна?>>
Но что, что мог ответить я, когда липкая грязь мартовского зыбкого талого безумия забила рот мне, а глаза приучились к обманчивым сумеркам мышиного ноября?
Где серп мой? Ныне жатвы начало...
Где серп мой? О, буря, буря...
Где серп мой? Громы грохочут бьют в барабаны на полях плацах небесных...
Где серп мой? Ныне ведаю верую в Правду Сошьего Креста
И Ангелы Лебедекрылы Зерна Нового нисходят по ступеням Собора Нездешнего...
Вот Царствие Моё, коему нет предела...
Вот Престол, достойный Государя Владетеля Незримого Желанного Святого Грядущего...
Кто-то тряс меня за плечо и всё спрашивал: <<Что видишь ты? Ныне отверзлись глаза твои... Прозрел ты, глупый глупый юныш!>>
Я слышал вслушивался до глухоты в колокола над горизонтами лимесами дымными
И всё плакал рыдал в закаты яблочные Авалонские
Я видел зрил рассветы невиданные и солнца юные новорожденные выжигали безпощадно глину плоть пыль ветхую, дряхлую, дряблую, корявую, старческую, лживую, скулящую, собачью...
Я видел зрил ряды железные, долгие и штандарты, штандарты пурпурные кровяные высокие византийские подпирающие край миров цитаделей обителей млечнооблачных...
Я долго (казалось, что всю вечность вечность) бродил ходил скитался по улицам и плацам, где властвовала царила весна и стонали плавились льды Гадеса...
Я видел зрил, как Солнцежар Огневей Дух Пламенный одолел Сумрак Ночемрак Погибельный...
В День Зерна Нового
Я был Серпом
Я был Копьём
Я был Чашей
Я был Розой
Я был Крестом
Я был Солнцем Непобедимым Победным Торжествующим Царским
...и вот идёт Тот, Кто Пробудил Меня...
...и сноп сноп жатвы новой предвечной в руках тёплых хлебных его...
Царствие Мое...
Царствие Новое...
<Март 2005 г.>
В те дни среди руин бродили
И прах был плотью нашей осиянной...
(А Рим трубил и ангелы пылали...)
Но тот, кто снова шёл пред нами,
Поучал:
<<Отныне голос твой
Не будет бронзоветь
И тишина
Заглушит лай ваяющих ветров.
И ты молчи,
Покуда
Голос твой не станет тишиной.
Воистину, молчи!>>
Так говорил он
И молчать
Учились мы над стигмою небесной
(А Рим трубил и ангелы пылали -
времён рогожных рвалась череда
И кто-то плакал в духоте чулана...
Молчи...
Воистину, молчи!).
И мы молчали...
И молчал
Наш Святый Бог
С ухмылкою безумца...
А Рим трубил и ангелы пылали...
<Апрель - Май 2005 г.>
МОЛОТ-КРЕСТ
(Огонь Иного Рождества)
Когда крестились горизонты
В Огне Иного Рождества,
На умирающих страницах
Иными чудились Слова.
И стало страшно и крылато
Внутри и вне нездешних мест,
Где кто-то с ликом осиянным
Чертил в молчанье Молот-Крест.
Там было странно и покойно,
И пели ангелы окрест,
Чьи свечи царственно сияли
Над сводом проданных небес.
Свершилось! Ныне узнаётся
Однажды запрещённый жест
Того, чьи руки вышивают
Кровавой нитью Молот-Крест.
<Ноябрь 2006 г.>
