Однажды «пророк Нового Эона» Алистер Кроули, имевший (и имеющий) стойкую репутацию «христоненавистника» и «богохульника», высказал нечто в таком духе – мол, у меня вовсе не было ненависти к Христианству как таковому, зато была жгучая ненависть к христианству тех людей, с которыми я встречался… Все-таки обладавший глубоким интеллектом Кроули умел отделять «Христианство как таковое» от «христианства людей». Полагаем, вполне правомерно допустить, что многие шоковые действия, скандальные практики и зачастую и впрямь богохульные писания Великого Зверя имели целью (ну или – одной из целей) припечатать именно то «христианство»…
…Однако наибольшие потенции для сокрушения «слишком человеческого» «христианства» содержатся, несомненно, в самом Христианстве. И самым могучим орудием сокрушения выступает сексуальность. Что, разумеется, звучит минимум «неожиданно», а то и попросту «дико» – ведь «все давно знают», что отношения христианской религии с сексом (мягко говоря!) напряженные. Отсюда – неумолкающие речи (а порою – оглушительные вопли) о «блудливости паствы» со стороны тех, кто самочинно назначил себя уполномоченными вещать от лица Церкви, и подозрительность (нередко перерастающая в неприязнь, а то и в ненависть) к Христову Откровению людей, номинально принадлежащих к белой христианской культуре и ведущих пусть даже не «интенсивную» (да-да-да, распутную), но хотя бы «обычную» сексуальную жизнь вполне в рамках «middle-class sexuality» (но без оглядки на церковный календарь).
И как бы то ни было – именно сексуальная энергетика есть то, что способно кардинально обновить (если быть точнее – воз-обновить) то, что сейчас по инерции все еще именуется «христианством», сделать его Христианством.
Книга о. Романа «Запретный Христос» – это по сути не имеющее аналогов руководство по «разбиванию сосудов» (sapienti sat!). Личная преданность автора Православию (не в пример «православным защитникам традиционных ценностей», для коих «Православие – это то, о чем Наш Патриарх сказал по телевизору») сочетается с либертарианским зарядом такой мощи, по сравнению с которым даже самые «шумные» медиа-выходки и самые «смелые» декларации «сторонников свободы» выглядят детсадовским «праздником непослушания». (Который хоть и отчасти «анархичен», но беспомощен, ибо подконтролен – и вообще проводится с разрешения и на потеху «надзирателей».)
Отец Роман постулирует «гиперсексуальность» Христианства, указывает, что «Новому Завету (и духовной реализации) соответствует free-love, «свободная любовь» и «тема «свободной любви» – есть тема Христианства par excellence», а возобладавшее в «историческом Христианстве» разделение «духовного» и телесного» прямо объявляет «антихристианским», «ибо «разве разделился Христос?» (1 Кор. 1, 13), Христос, как раз соединивший в Своём Лице «дух» и «тело», и с «телом» а не «без тела» Вознесшийся на Небеса».
Впрочем, телоненавистничество самопоставленных жрецов нынешней «лунной духовности» слишком известно, дабы подробно на этом останавливаться. Они ненавидят тело. Особенно обнаженное тело (а больше всего – обнаженное женское тело). И приходится напоминать (не «людям лунного света», конечно, но тем, кого они успели изрядно облучить), что «блаженство первозданных людей было самым что ни на есть «неодетым». Сказано о Адаме и Еве: «и были оба наги и не стыдилися» (Быт. 2, 25). Нечто подобное сим примордиально-райским ощущениям чувствуют, кстати, и всякие любовники, совлекаясь одежд, дабы взойти на своё «безумное ложе». А блаженство, ощущаемое ими, даже в просторечии именуется «райским». Что вовсе неспроста…». Разумеется, неспроста, ибо «всякий акт «земной» любви, той любви, что «здесь и сейчас», несёт в себе отблеск Любви, «Той что всегда»…».
Настаивая на благословенности сексуального желания и сексуальной близости, отец Роман пишет: «Не странно ли: Творец творит «пол» и половые различия и половое взаимопритяжение, «христиане» же «творят» духовных кастратов (а в экстремальных случаях – и кастратов телесных). Но ежели бы Богу были нужны кастраты – Он их бы сделал Сам…». И добавляет: «Но Бог не токмо снабжает сотворённых Им людей соответствующими «органами», но и соделывает процесс употребления оных органов сопряжённым с изрядным удовольствием».
Совершенно очевидно, подобные воззрения абсолютно неприемлемы для «партии воды». Никаких «изрядных удовольствий». В представлениях этих существ «слишком пылкая любовь к своей жене есть прелюбодеяние». Даже к «своей жене» (хотя они вроде бы за «святость брака»), какие уж там «всякие любовники». Альтернативой тусклому «лунному православию» с одной стороны и принципиально вне-христианским апологотетам «сексуального освобождения» с другой – в книге выводится идея «тантризации Православия». С оговоркой, что «…«тантрическое Православие», исповедуемое нами, не посягая ни на догматику, ни на литургику Православия, настаивает на том, что в эпоху «последнего века» стяжание благодати Святаго Духа возможно лишь на «запретных» путях… <…> То, что воспринимается обыденным, не «духопросвещённым» религиозным сознанием как «падение», на самом деле способно послужить «тропой восхождения» для истинного христианина…». «Я верю, что в Небо спускаются вниз», – как точно подметил в одной из своих недавних песен известный знаток и ценитель всего запретного Глеб Самойлов.
Макс Клингер «Христос на Олимпе» (1897, Лейпциг, Музей изобразительного искусства)
На страницах книги упоминаются некоторые интересные движения прошлого, чье наследие может быть востребовано в деле намеченной «тантризации». Это «мессалиане». Это «хлысты». Особым вниманием пользуется опыт Катакомбной Церкви (причины здесь более чем понятны!). Катакомбники создали «свой вариант «нового человека» и «новой морали», основанный <…> на своеобразном архео-футуристическом возрождении ряда идей и культовых практик Первохристианства»… «Катакомбы ХХ века стали реальной «реинкарнацией» Катакомб I века, и ежели у Христианства есть Будущее, оно развиваться будет из катакомбной «модели», а не из обанкротившихся «оффициальных церквей»…».
Нами оставлены без внимания некоторые другие, затронутые в разбираемой книге сюжеты (эх, особливо про «Святых Шлюх»), но рассмотрение оных повлекло бы разрастание сей рецензии до совершенно неудобочитаемых размеров. Потому остановимся на этом. Кстати, о размерах. Пожалуй, единственная претензия к книге о. Романа – малый объем. (Тем более, что в тексте встречаются полуоговорки о возможном развитии и дополнении некоторых тем в будущем, может, о введении новых.) Будем надеяться, как там поется в давней песне АГАТЫ КРИСТИ, что «самое крутое – впереди».
ПРОТОИЕРЕЙ РОМАН БЫЧКОВ. ЗАПРЕТНЫЙ ХРИСТОС (ВВЕДЕНИЕ В БЕЗНРАВСТВЕННОЕ БОГОСЛОВИЕ). – М.: 2015. – 60 С.