Лимонов неудобен. Даже в смерти неудобен. Вот взял и приспустил портки своим партийцам, явив их стыдливый конформизм всему миру, да ещё и на кладбище. Отныне «национал-большевизм» это что-то комфортное, мещанское, беззубое. У «нацболов» не будет никакой «перезагрузки», они сами себя похоронили. На могиле Вождя.
«Я ненавижу могилу, эту мерзкую яму и сырость, и не хочу, чтобы останки мои превратились в слякотную жижу, пищу червей. Солнечный человек, я требую от моих последователей, наследников и товарищей по партии ни в коем случае не предавать мое тело земле, но при любых обстоятельствах моей смерти совершить следующую церемонию.
На возвышенном берегу русской реки (предпочтительнее Волга), но если погибну в далекой земле, годится любая река, текущая в море или в большую реку, к рассвету приготовить мощный погребальный костер из стволов сосен и других деревьев. Возложить на него мои останки вместе с оружием и при первых лучах рассвета зажечь погребальный костер. Лучше всего для этой цели подготовить утес, вершину холма, обрывистый берег. Не употреблять при зажжении ни бензин, ни любые другие жидкости, разве что спирт. Стволов деревьев должно быть много, они должны образовать решетчатый помост под телом и быть сложены конусом под моими останками. Когда костер прогорит, останки должны быть сложены на легкий сосновый плот. Его следует вновь зажечь и пустить плот по течению.
На месте погребального костра перед тем может быть принесена человеческая жертва — пленный враг. После того как плот сооружен и пепел, и зола, и останки вместе с горящими головнями будут погружены на него, просьба произвести надо мной выстрелы прощального салюта. Если товарищи находятся в состоянии вражеского окружения и нельзя выдавать местонахождение, салют можно отменить.
Если условия моего погребения не будут соблюдены, страшные несчастья падут на ВСЕХ, и это не моя воля, но воля ВЫСШИХ СИЛ, которые призвали меня к жизни.
После прогорания костра мой наследник, председатель партии или старший по званию, должен пробить мой череп молотком, дабы выпустить мою душу наружу.
Погребальный обряд совершить не позднее, чем через 24 часа после моей смерти, на рассвете».
Эдуард Лимонов «Завещание»
Нет, дорогой, тебя похоронят, чтоб “как у людей” и полотенчик подоткнут, и трусы и майку (в погребальных услугах за двести рублей – набор) чистые напялят, засыпят землицей и закопают рядом с Чаплиным. Хошь и непутёвый, а наш! По-православному отпоем. Череп захотел чтоб пробили ему, а как перед Господом предстанешь – с дырой в голове? В книжках своих ох и шебутной ты был – ну, это книжки – с них спроса никакого, а как смерть накатит – тут уж дело взрослых людей, тут с умом нужно. Ну, всё равно, как ребёнок, ну, чистое дитя! А мы крест воткнём. Платки раздадим на поминках…
Какая мерзость…